30 лет РПЦ после советской власти

Эволюция церковной жизни

Люди, погруженные в реалии сегодняшнего дня, не замечают, как сильно изменилась РПЦ за прошедшие 30 лет. При советской власти в церковной жизни больше всего было проявлено стремление к правильному исполнению правил участия в богослужении, соблюдению треб, традиций и ритуалов; много обсуждались правила исполнения постов и взаимоотношения мирян с духовенством. Смирение и послушание — принципиальнейшие нормы жизни РПЦ. В сознании большинства практикующих верующих сложившийся в советские времена порядок церковной жизни представлялся ­чем-то сакральным. В частности, сакральным воспринимался церковно-­славянский язык богослужения. Не только миряне, но и большинство духовенства плохо знали свое православное вероучение. Популярной была мудрость: «Предание выше Писания». Сейчас уже трудно поверить, что такое возможно: человек, назвав себя христианином, часто попадал в церковной среде под подозрение, ведь мы здесь православные, а не ­какие-то христиане.

Свобода, приобретенная церковью в конце 1980-х годов, задала определенную логику развития, которая не очень зависела от личностей лидеров церкви и внешних обстоятельств. Наибольшие усилия церковное руководство прилагало в двух направлениях — открытие новых приходов и духовное обучение. В обоих направлениях достигнуты значительные успехи. В большинстве городов открыто, построено или строится достаточно церковных зданий, чтобы верующий православный народ мог жить полноценной церковной жизнью. Повсеместное невежество церковных людей в вопросах веры тоже в прошлом. Перфекционисты, как им и положено, говорят, что все плохо: и народ не знает своей веры, и церквей не хватает — никакие цели не достигнуты; но для беспристрастного взгляда принципиальный прогресс налицо.

За прошедшие годы духовенство, при советской власти искусственно оторванное от народа, сблизилось со своей паствой, стало понимать и принимать ее ценности и интересы, осознавать, что в пастве присутствуют и либералы, и консерваторы, и путинисты, и навальнисты, и даже есть немножко коммунистов с фашистами. Церковь существует для всех, несмотря на различие политических и даже в значительной мере религиозных взглядов. Церковное руководство, как мне кажется, потихоньку осознает, что это многообразие, при всех связанных с ним сложностях, — бесценный капитал Церкви. Таким образом, РПЦ становится уникальным для нашей страны «объединителем необъединяемого». И сегодня Русская Церковь — это действительно национальная Церковь, где всем желающим есть место.

До 2009 года, когда Кирилл стал патриархом, социальное служение и благотворительность присутствовали в церкви на минимальном уровне. От высшего церковного начальства запросто можно было услышать, что социальное служение — баловство, пришедшее с Запада, сил и средств не хватает даже на более важные вещи. Но уже тогда возникло и начало расти церковное волонтерское движение. В него вступают люди, для которых вера — это служение ближнему. Участие в богослужении и пост для их религиозности не более, а то и менее важны, чем дела милосердия. Сейчас редко найдешь приход, совсем не участвующий в социальном служении.

Еще один яркий пример эволюции церковного сознания. В середине 1990-х годов повсеместной позицией духовенства было убеждение, что православие — русская вера. Мое первое полевое путешествие было в Мордовию, священники говорили — нам бы своих, русских к Христу привести, да мордва и не нуждается. Даже священники-мордвины говорили, что принятие православия равно русификации. Они были за русификацию. С аналогичными взглядами я сталкивался и в других регионах — Горном Алтае, Якутии, Марий Эл, где было заметное число нерусских. Сейчас повсюду учат языки, признают национальные особенности в церкви и т. д. Те, кто считает православие этнической русской религией, сидят тише воды, ниже травы.

Самодержавие церковного начальства — главная болезнь РПЦ

Чем дальше идет оздоровление Церкви, ее освобождение от коммунистического плена, тем отчетливее видна самая сложная и самая важная проблема, требующая реформирования — полное отсутствие законных норм в администрировании Церковью. Патриарх безраздельно властвует над всей РПЦ, архиереи в своих епархиях никому и ничему не подчиняются, часто творят произвол и удовлетворяют свои капризы за счет церкви. Среди епископов есть достойные уважения люди, но и им всевластие на пользу не идет.

Что касается отношений церкви и государства в современной России — здесь вопрос в том, с чем сравнивать. Если сравнивать РПЦ с Католической Церковью в Латинской Америке, то у нас РПЦ выглядит как прислужница власти. Если сравнивать нынешнюю РПЦ с той же церковью советского периода — сегодня все очень даже неплохо. Вопросов масса, но ­все-таки проявлений церковной независимости не мало. Многие священники и епископы выступали против пенсионной реформы. Официального приветствия присоединения Крыма со стороны РПЦ также не было. Двести священников подписали письмо в защиту арестованных по «московскому делу», и священноначалие их не репрессировало. Дискуссия об освящении оружия — это же совершенно невозможная вещь еще лет двадцать назад! И таких примеров за последние годы можно назвать много. Критики патриархии утверждают, что этого мало, что все эти действия непоследовательны и противоречивы. Но первые шаги всегда робкие. Иногда даже «один шаг вперед, два шага назад». К тому же внутриполитическая ситуация в стране не способствует развитию самостоятельности и независимости церкви. Но эти первые шаги как раз самые важные. Их сделать сложнее всего. Потом «процесс пойдет».

Отдельная проблема, являющаяся прямым следствием вертикали власти в РПЦ, — церковные финансы, находящиеся в бесконтрольном владении церковного начальства. РПЦ имеет три источника доходов: церковные расходы прихожан, дары спонсоров (предпринимателей и различных коммерческих организаций) и материальная помощь властей, в первую очередь на реставрацию церковных зданий, памятников культуры. Только последний источник хотя бы формально подконтролен государству и обществу. Расходы прихожан в церкви и помощь спонсоров — закрытая сфера, где личная воля церковного начальника, оседлавшего финансовый поток, решает судьбу денег. Такое положение вещей приводит к целому ряду проблем.

В церкви сложилось большое имущественное расслоение. Епископы, настоятели крупных городских приходов, игумены посещаемых паломниками монастырей живут в роскоши, в то время как большинство церковнослужителей, особенно в небольших городах и селах, еле сводят концы с концами. Их тяжелое положение усугубляется тем, что среди духовенства распространены многодетные семьи.

Церковные учебные заведения, благотворительные проекты постоянно сталкиваются с недофинансированием. На это церковным начальникам часто не хватает денег.

Церковь и светское общество

Людей, которых можно назвать практикующими, церковными, по самым оптимистичным для РПЦ меркам 10—15 % (см., например, табл. 1). С остальным населением отношения складываются сложно. Не менее 60 % россиян в рамках разных социологических опросов называют себя православными [1], что демонстрирует авторитет РПЦ среди людей, с церковью не связанных. В течение многих лет опросы показывают, что церковь — один из двух-трех самых авторитетных институтов российского общества [2]. В то же время среди широких слоев населения наблюдается нежелание усиления влияния церкви в общественной жизни, ее вмешательства в государственные дела и политику (табл. 2). В этих социальных слоях распространено представление об РПЦ как об идеологической прислуге светской власти. Неприязнь вызывает богатство церковной элиты и ее привилегированное положение в государстве. Эти две токсичные для духовных командиров темы в секулярном сознании недовольных РПЦ людей характеризуют ее как преувеличенно порочный институт. Есть, однако, сфера, где противоречия действительно принципиальны и глубоки, — это сфера семейных и сексуальных отношений. РПЦ страстно поддерживает традиционные христианские ценности. Она категорически против абортов, за многодетную семью, в которой женщина в первую очередь заботится о благоденствии семьи. РПЦ против разводов и секса вне брака. Для большинства представителей современной российской молодежи эти церковные ценности неприемлемы.

За прошедшие 30 лет РПЦ претерпела существенную эволюцию. В церкви ослабли или практически исчезли монархические, тоталитаристские или радикально националистические настроения. РПЦ начинает осознавать себя как сообщество людей разных политических взглядов, национальностей, социальных слоев. Среди духовенства и православных мирян развиваются различные идейные и политические течения. Социальная активность РПЦ стала заметным явлением. В первую очередь в сфере благотворительности, волонтерства, а также в сфере культуры. В то же время в жизни РПЦ присутствуют архаичные институты и практики. Самое важное явление такого рода — это ничем не ограниченная власть церковного начальства и связанного с ней бесконтрольного для ­каких-либо легальных государственных или церковных институтов распоряжения финансами. Церковь является и по крайней мере в обозримом будущем будет являться консервативным институтом в российском обществе. При этом прошедшее тридцатилетие дает основания предполагать, что она станет ответственным консервативным институтом.

Таблица 1. Вы ходите в церковь или нет?

(закрытый вопрос, один ответ, вопрос задается только последователям православия) [3]

Таблица 2. Как, на Ваш взгляд, должны строиться отношения между церковью и обществом, государством?

(закрытый вопрос, один ответ, май 2015) [4]

[1] См., например: Аналитический обзор ВЦИОМ «Великий пост — 2021» от 15.03.2021. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/velikii-post-2021.

[2] См., например, данные ВЦИОМ «Деятельность общественных институтов». URL: https://wciom.ru/ratings/dejatelnost-­obshchestvennykh-institutov/.

[3] Опубликовано на сайте ВЦИОМ (фрагмент из архива «Спутник», свободный поиск).

[4] Опубликовано на сайте ВЦИОМ (фрагменты из архива Спутник). URL: https://bd.wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=1024&q_id=70655&date=17.05.2015.