Беларусь и Россия: кооперация — да, вхождение — нет

— Андрей Петрович, если говорить в целом, насколько сегодня внешний мир важен для жителей Беларуси, определяет жизнь рядового гражданина страны? Какова динамика интереса к внешнеполитической повестке?^[1]

— Конечно, рядовой житель Беларуси не думает постоянно, ежечасно, ежеминутно о том, как разворачивается геополитическая повестка в мировых столицах, о чем говорят и что делают глобальные политики. но Беларусь, ее жители в силу естественных географических, политических и экономических причин сильнее ощущают значимость геополитического контекста, чем жители больших стран, таких как, например, Китай, СШа, Россия. жители больших стран геополитический контекст ощущают через формулу «влияния на». а житель Беларуси — через формулу «зависимость от».

Теперь по поводу динамики. В предшествующие годы речь шла о восприятии России прежде всего в экономическом смысле — как наиболее вероятного места заработка для граждан республики, это было легко осуществить. житель Беларуси мог сесть вечером в поезд, выпить пива, а утром уже начинать зарабатывать свой первый российский рубль — без бюрократических проволочек, без визы, без языкового барьера, в атмосфере сходной культуры. В отличие от поездок в западные страны, где визово-бюрократическая и языковая составляющая представляли собой некоторую преграду. В последнее время произошла смена вектора трудовой миграции, доминанта сместилась в сторону западных стран. Сейчас показатель потенциала отъезда в страны Запада по экономическим причинам вырос, и это долговременная история.

Геополитическая составляющая значительно актуализировалась в связи с началом СВО на Украине. Подавляющее большинство белорусов не желают, чтобы белорусские войска вступили на территорию Украины для проведения военных действий (85 % в марте и мае, 81 % в сентябре 2022 года). Что касается формирующегося у населения образа событий на Украине, то официально доступные в Беларуси средства массовой информации показывают ситуацию в Украине таким образом, что военные действия ведутся высокоточным оружием и в благородных целях. То есть подается «мягкий» образ. И в целом отношение к СВО сейчас — это консолидация неучастия, «консолидация без флага», если говорить о каких-то политических персоналиях, которые бы могли выступить в качестве флага.

Вообще, геополитические ориентации населения — это такое явление, которое социологически можно измерять очень большим количеством способов. например, через вопрос о том, хотят ли люди, чтобы Беларусь вошла в состав Российской Федерации в качестве ее субъекта. По данным опросов, на протяжении нескольких десятилетий доля тех, кто этого хочет, составляет 3–5 %, и это число держится постоянно. Если респонденту предлагается с одной стороны Российская Федерация, с другой стороны — Европейский союз, а третья опция — вне какого-либо союза, то здесь доминирует внесоюзная ориентация. Если вопрос о том, в союзе с кем было бы лучше жить народу Беларуси — с Российской Федерацией или с Европейским союзом, — имеет только два этих варианта, то мы видим доминанту Российской Федерации, которая постепенно ослабевает. В 2018 году российский «коридор» составлял 60–62 % в разные месяцы, в 2019—40—60 % (шло поступательное снижение), в 2020–2021 гг. показатель разнонаправленно колебался в коридоре 33–55 %. коридор ЕС в этот же период менялся от 22–25 % в 2018 г. до 23–40 % в 2020–2022 годах.

Если речь идет о военно-политических союзах, то здесь доминанту составляет внеблоковая ориентация, потом идет ОДКБ, а ориентация на НАТО получает 4–5 %. То есть по отношению к НАТО и к вхождению в Российскую Федерацию мы видим примерно одинаковые малые числа (3–5 %).

— Вы говорили об экономических мотивах отношения жителей Беларуси к России и о том, что в последнее время идет переориентация на западные страны. С чем связана эта переориентация? Люди стали больше видеть барьеров в отношении России или появился какой-то упрощенный формат во взаимодействии с западными странами?

— Мы понимаем, что нет такого социального явления, в котором бы абсолютно доминировала какая-то одна причина, всегда есть комплекс причин. жители Беларуси стали ощущать, что на Западе больше возможностей в прагматически- экономическом смысле, западные страны стали восприниматься, как места с бо́льшими экономическими возможностями, нежели Россия. Это диктовалось развитием самой экономической ситуации, сыграло роль и поведение работодателей. Одновременно действительно облегчается визовый процесс и формируются привычки путешествий — сегодня Беларусь является чемпионом по количеству выдач виз в другие страны, на Запад. Если раньше поездка на Запад воспринималась как некий прыжок, который довольно сложно сделать, то постепенно это стало привычным бытовым явлением. Информация, которая поступала непосредственно из уст в уста от путешествовавших, сформировала восприятие легкости поездки, что подкреплялось облегчением визовой процедуры. Ушли психологические барьеры, снизился языковой барьер.

Есть здесь и ценностный момент. Мы можем посмотреть данные об иерархии мотиваций и ценностей людей, которые в вопросе о том, в каком союзе было бы жить, выбирают Россию или ЕС. В структуре мотивации выбирающих Россию первое место заняли общие славянские ценности (табл. 1). а вот среди тех, кто ориентирован на Европу, ценностная составляющая, наоборот, стоит на предпоследнем месте. Зато у них в топе мотивы и ценности рационально- материального характера: возможность путешествовать без виз, новые технологии, широкие возможности выбора места работы, получения образования и проживания (табл. 2). То есть ценностная матрица как бы перевернута. Поэтому и произошла переориентация вектора трудовой миграции. но когда смещается вектор трудовой миграции, вектор экономического развития, товарооборота, то это тянет за собой и ментальность. Цинично говоря, геополитические ориентации в общем и целом соответствуют структуре товарооборота.

И есть еще одно интересное наблюдение. Возьмем вопрос: «на Ваш взгляд, в каком союзе государств было бы лучше жить народу Белоруссии?» — о котором я уже говорил, и вопрос: «какой вариант российско-белорусских отношений Вам нравится больше всего?» В первом случае союз с Россией выбирали от 60–62 % в 2018 г. до 42–55 % в 2021 г. Во втором ответ «Белоруссия должна стать частью Российской Федерации» выбрали 3 %, ответ «Белоруссия и Россия должны создать межгосударственный союз» — 14 % (рис. 1). Мы видим существенную разницу, и в качестве вывода я бы предложил такую формулу геополитического массового сознания белорусов относительно Российской Федерации: «кооперация — да. Вхождение — нет».

— Как Вам кажется, насколько актуальны сейчас исследования общественного мнения вот по такого рода геополитическим вопросам для Беларуси? Насколько понимание массовых настроений важно, например, с точки зрения формирования внешней политики государства? Есть в этих исследованиях какой-то практический смысл?

— Глубинный смысл этого вопроса заключается в том, что есть особенности взаимодействия общественного мнения и принятия больших политических решений большими лидерами страны. В Беларуси нет такой прямой связи, в отличие от западных стран. Мы можем привести массу примеров, когда общественное мнение не повлияло на принятие решений. не будет смотреть лидер страны, нравится или не нравится людям, что он встречается с лидером X-Джонсоном или с лидером Y-Ивановым. но в нынешней ситуации военного конфликта на Украине роль и влияние общественного мнения усиливается. Потому что это связано с политическим будущим лица, принимающего решения. Я говорил уже, что 81 % белорусов не хотят вступления белорусских вой ск на территорию Украины, и лицо, принимающее решение по этому поводу, понимает последствия, к которым приведет такой шаг. Есть и понимание того, что общественное мнение граждан в целом и мнение внутри воинских подразделений — это сообщающиеся сосуды. Общественное мнение большинства граждан «перетекает» в воинские подразделения, и это тоже имеет свои последствия. Сегодня сложилась особая ситуация, очень сенситивная, когда взаимовлияние общественного мнения и принятия политического решения много сильнее, чем обычно. Общественное мнение стало значимой детерминантой поведения политического лидера страны.

[1] Интервью с Андреем Вардомацким взяла Наталья Седова специально для СоциоДиггера.

[2] Исследование проведено в марте 2022 г. Белорусской аналитической мастерской.

[3] Исследование проведено в марте 2022 г. Белорусской аналитической мастерской.

[4] Исследование проведено в марте 2022 г. Белорусской аналитической мастерской.