Екатеринбургский движ: прошлое, настоящее и будущее лидерского потенциала благополучного города

Феномен «городского патриотизма» [1] свой­ственен многим мировым и российским городам, точно — Питеру и Екб. Кстати, именно так — Екб, а не Ёбург [2], не Ектб и не Екат, называем мы свой город. Что делает Екатеринбург таким известным и успешным? Как сказали однажды московские гости, «в некоторых городах пульс нитевидный, а у вас тут движ». Откуда этот движ [3]? Попробую объяснить, руководствуясь социологической оптикой и с опорой на историю.

Индикаторы лидерства и благополучия

Екатеринбург — это город науки, образования и бизнес-­логистики. В городе 19 НИИ, 29 вузов, 300 международных компаний, 20 консульств и торговых представительств иностранных государств. Еще в 2002 году ЮНЕСКО признала Екатеринбург одним из 12 идеальных городов мира; в 2009 году в рейтинге Forbеs «Лучшие российские города для бизнеса» он занял четвертое место; в 2020 году — второе место в рейтинге событийного потенциала регионов России и четвертое в рейтинге по индексу креативного капитала российских городов (на третьем месте — Казань). Население Екатеринбурга — полтора миллиона человек, но в агломерации, включающей в себя 14 муниципалитетов, живет почти 1,7 млн человек.

В экспертном исследовании «Российские региональные столицы: развитие, основанное на культуре», представленном Шанинкой в 2018 году [4], анализируются потенциал развития на основе культуры, новые субъекты и кооперационные отношения, инфраструктура и стратегии развития, опирающиеся на ресурс культуры. Даже постановка вопроса — современная и продуктивная — близка Екатеринбургу. Город охарактеризован как мегаполис с высоким уровнем собственного культурного предложения (VS внешнее культурное предложение) и с инновационным спросом. Рядом с Екатеринбургом в этом квадрате — только Пермь. То есть внутренний инновационный спрос достаточен для поддержания местных независимых игроков. В распределении городов по уровню самостоятельности и роли гражданского общества в повестке культурного развития Екатеринбург опять в лидерах: город (с обществом и бизнесом) как субъект с локальной (VS федеральной) повесткой. То есть самостоятельная позиция власти и городских элит относительно будущего города, по данным исследования, в Екб созрела. У нас «зеленый свет» для проектов, работающих с локальной спецификой, и для местных культурных продуктов. Фиксируются зачатки общественного договора. В Екатеринбурге — инновационный культурный продукт и политика культурного развития (VS воспроизводства), что указывает на попытки проведения самостоятельной культурной политики, выход на новые рынки и современные продукты, развитие культуры участия и партнерства. Екатеринбург занимает высокую позицию по капитализации (влиятельности, экономическому потенциалу) культурных брендов. В исследовании зафиксировано, что они относительно известны на международном уровне в своих нишах.

Единственный индикатор, по которому Екатеринбург уступил лидерство (в частности, Ярославлю), — это разнообразие культурного поля и культура кооперации между акторами: субъектов много, связей мало, партнерств практически нет, латентная конкуренция, дружат на персональном, а не на институциональном уровне. И это так, и проявляется это во многом. В Екатеринбурге все очень по-российски — либеральная общественность слабо объединена, но в ответ на угрозу (случай со знаменитым «сквером») кратковременно объединяется[5].

Современная конкурентоспособность города не только в актуальном человеческом капитале, но и в том, как «утекшие» мозги и таланты влияют на социальную, политическую, экономическую и культурную палитру. Здесь Екатеринбургу есть что предъявить. В Музее истории Екатеринбурга даже был такой проект — землячества в разных городах и странах. Люди гордятся тем, что они из Екатеринбурга. Уехавшие — часть интеллектуальной элиты — потеря, но и обретение для нас. Интеллиград — такой проект сегодня разрабатывается к 300-летию Екатеринбурга. Город — фабрика интеллектуальной, политической элиты страны, неизбежно вырастающей из масштаба российского мегаполиса. Неслучайно есть те, кто славит Екатеринбург за его пределами (Василий Сигарев и Вячеслав Бутусов, Ольга Славникова и Алексей Иванов), но многие деятели культуры по-прежнему живут и работают здесь, умножая человеческий капитал Екб (весь «Чайф», Николай Коляда, Олег Богаев, Ярослава Пулинович, Алексей Сальников, Татьяна Баганова, Алексей Федорченко, Евгений Горенбург, Александр Пантыкин, Евгений Ройзман и многие другие).

Пожалуй, самое громкое сейчас екатеринбургское/свердловское имя — Ельцин. Открывшийся в 2015 году Ельцин-­центр стал культуртрегером и навсегда изменил культурную, туристическую и отчасти политическую картину города. Сегодня бренд Ельцин-­центра сильнее бренда самого Бориса Николаевича, но по-прежнему конкурирует со статусом города как места убийства царской семьи — Екатеринбург пользуется туристическим спросом прежде всего в связи с этим обстоятельством. Культурная элита как может продвигает другие брендовые характеристики (уникальный конструктивизм, свердловский рок-клуб и др.), но индустрия формирует потоки в Храм на Крови и на Ганину яму. Показательно, что находящийся в Музее Клера (важная история связана с Уральским обществом любителей естествознания — наше НКО XIХ века) Шигирский идол — самая древняя на планете деревянная скульптура, возраст которой 11—12 тысяч лет, — не пользуется особым спросом ни горожан, ни туристов. Причина, конечно, в идентичности, а она — родом из истории.

Индустриальное прошлое

В следующем году Екатеринбургу исполняется 300 лет. Всего! Мы — один из двух городов, которые построил Петр I: 23 октября 1721 года он подписал инструкцию: «Построить при реке Исети город, и в нем медный и стальной заводы и Правление всех Сибирских горных дел». Ошибочно думать, что цель создания екатеринбургской крепости — только заводы, пушки, чугун. В Екатеринбурге был расположен Монетный двор. Вильгельмом де Генниным (наряду с Василием Татищевым — основателем города) был построен крупнейший в мире Екатеринбургский гидротехнический промышленный комплекс. Высокая рентабельность, которую обеспечивали машины, работающие с помощью энергии воды, привели к учреждению специальным указом Екатерины II 1763 года Екатеринбургского монетного двора [6]. С этого времени возник бренд «Е.М.» — этими буквами помечали все монеты, а Екатеринбург стал для жителей Российской империи городом русской медной монеты. Напоминает сегодняшний статус города — финансовая, логистическая столица, эффективно использующая свое местоположение и природные ресурсы.

Но, конечно, структурно определял Екатеринбург горнозаводской ресурс и все, что с ним связано. А связана с ним не только природа с ее богатствами, но и обеспечение безопасности страны, отсюда — автономия в управлении, постоянная смена (по обстоятельствам) частной собственности на государственную и пр. Вот это тоже навсегда с Екатеринбургом — Свердловском — Екатеринбургом: включенность в защиту страны, производство и управление ее стратегическими ресурсами. К­огда-то — металл, ­когда-то — эвакуация материальных и культурных ценностей, ­когда-то — наука и инженерные кадры, ­когда-то (сейчас) производство смыслов плюс ко всему сказанному выше. Влияние государства, особые рыночные конструкции в Екатеринбурге — с XVIII века, когда здесь была горнозаводская держава со своими законами — «Горным Уложением», а заводы, рудники, лесосеки и пристани частные заводчики получали на время и выполняли требования горных начальников (считай, федералов). Формат «держава в державе» навсегда привил столице горного ведомства вкус к автономии, желание быть самостийными, но вписанными в экономику и политику страны.

Производство, индустрия, работа, ценности создания и созидания — ключ к идентичности жителей Урала вообще и Екатеринбурга в частности. Фигура мастера (у Павла Петровича Бажова Данила-­мастер — камнерез) — ключевая в ценностной картине города. Работящие мы, упертые, далеко живем — привыкли обходиться своим. Отсюда — опора на собственный ресурс, установка на независимость. После Чемпионата мира по футболу 2018 года в иностранной прессе собирали теги-впечатления о городах, где проходил мундиаль. Про Екатеринбург лучшее — «грязный, но свободный».

Значимый для Екатеринбурга проект «Уральская индустриальная биеннале современного искусства» эксплуатирует и формирует идентичность города с опорой на труд, мастерство, производство, влияние на территорию.

Перед революцией 1917 года Екатеринбург — уездный город. Население за сто лет вырастет в двадцать раз! И последние двадцать лет численность населения города растет.

Таблица 1. Численность населения Екатеринбурга, 1724—2021 годы, человек[7]
Год	1724	1820	1917	1933	1956	1970	1991	2001	2017	2021
Численность населения	4 000	13026	71 590	400 800	707 000	1 025045	1375 000	1256 900	1 455 904	1495 066

Великая Отечественная вой­на

История роста и развития Екатеринбурга — это история переломных моментов страны. Индустриализация превратила Свердловск в новый промышленный центр, а начало Великой Отечественной вой­ны — новая индустриальная и державная страница. «Эвакуация: величайшая из битв Второй мировой вой­ны» — так называется солидное аналитическое издание Музея истории Екатеринбурга, посвященное перемещению населения и перебазированию заводов с западных территорий страны в Свердловск (так город назывался в 1924—1991 годах) во время Великой Отечественной вой­ны. В книге впервые сведены воедино разные аспекты жизни столицы Урала, которые эвакуация изменила навсегда: пространственные изменения города после размещения промышленных предприятий, развитие железной дороги, вышедшей на новый уровень в этом процессе, влияние на культурное развитие города временно перевезенных в Свердловск музеев, театров и творческих объединений. Специальный раздел посвящен повседневности свердловской эвакуации [8]. Форсированная индустриализация, приведшая к появлению промышленных гигантов (например, Уралмашзавода), и эвакуация предприятий из западных районов страны в годы Великой Отечественной войны вновь сделали Свердловск опорным краем державы. Следствие сосредоточения в Свердловске инженерно-­технической элиты, крупных оборонных предприятий, скачок в технологическом развитии уже имеющихся заводов — укрепление науки и высшего образования, формирование «советского среднего класса» с его запросами на активный культурный досуг.

Особо следует отметить, что именно Екатеринбург/Свердловск сохранил сокровища Эрмитажа. С 7 июля 1941 по 7 октября 1945 года в Свердловской картинной галерее были размещены тысячи экспонатов, работали 55 сотрудников Государственного Эрмитажа. Этот факт за последние годы стал мощным триггером городского патриотизма благодаря активным формам репрезентации: в июле 2021 года открыт Культурно-­просветительский центр «Эрмитаж — Урал», ставший частью Екатеринбургского музея изобразительных искусств, в том числе с исторической экспозицией об эвакуации, вышла книга «Спасти и сохранить» [9], поставлен вербатим-­спектакль «Культурная эвакуация».

Не все эвакуированные в Свердловск уехали обратно. У нас считается, что «кура», а не «курица», «греча», а не «гречка», «поребрик», а не «бордюр», «булка хлеба», а не «буханка» — ленинградский след в языке и культуре.

Представляется, что не сама по себе эвакуация, а именно осмысление ее как источника городского развития имеет важное значение. Наличие большого числа «номерных» — закрытых, оборонных — промышленных предприятий привело к тому, что советский послевоенный Свердловск жил своей внутренней научной, образовательной и культурной жизнью. Редкие гастроли, малые возможности поездок за границу горожан (многим просто нельзя было это делать) сыграли хорошую службу — высокий спрос сформировал высокое предложение. В нынешнем Екатеринбурге широкая культурная палитра музеев и театров, знаковая филармония с несколькими оркестрами, множество оригинальных художественных музеев, в том числе частных.

«Из дефекта — эффект» — так можно охарактеризовать последствия трагичных для страны событий, позитивно повлиявших на развитие Екатеринбурга. Но принципиально важно, что эвакуация, включая культурную составляющую, отрефлексирована городской элитой, вся индустриальная история (не древность и не революционность) — часть осознанной коллективной идентичности.

Девяностые и стратегический план

Еще один важнейший исторический период, ставший знаковым для Екатеринбурга, — 1990-е годы. Усиление роли муниципалитетов, новые возможности больших городов — объективный фон для формирования оригинальной и успешной стратегии развития нашего мегаполиса. Управленческая команда по главе с Аркадием Чернецким (глава города с 1992 по 2010 год) первой в России разработала стратегию развития города на несколько десятилетий, заложив основы диверсификации городской экономики и конкурентоспособности территории. Помню, как более двадцати лет назад мы, преподаватели вузов, были привлечены к этой работе. Она казалось фантастической — самим планировать, заниматься аналитическим визионерством, участвовать в настоящем и будущем города. Но все получилось! Стратегическое развитие — ключевой фактор инвестиций в будущее Екатеринбурга. В начале нулевых годов это не было очевидным, но оказалось возможным — планирование развития мегаполиса, осмысление его конкурентных преимуществ в сравнении с другими российскими городами. Проект удался. Нынешний Екатеринбург сильный и самодостаточный, критичный к себе и другим, управление в нем основано на аналитике.

Показательно сформулирована в Стратегическом плане Екатеринбурга задача его трансформации: «из исторически сложившегося индустриально-­хозяйственно-научного центра в современный многофункциональный центр с элементами мирового города, ядром которого станет научно-­производственно-финансово-­информационный комплекс, способный интегрировать Екатеринбург в глобальную экономику, встроить в новейшие инновационные национальные и региональные процессы и создать комфортную среду обитания для его жителей» [10]. Прошло 22 года, и все это воплощено!

Здоровый город — креативный город

По Ричарду Флориде, креативный город — это технологии, таланты и толерантность. Все про нас.

Уникальность — яркая черта процессов институциализации культуры в Екатеринбурге. Уникальным образом сохранена и развивается система дополнительного художественного образования, имеющая более чем 90-летнюю историю: все 37 ДШИ активно влияют на конкурентоспособность города. Уже тридцать лет с нами неповторимый театр современной хореографии «Провинциальные танцы», в багаже которого восемь «Золотых масок». Большое для нестоличного города число успешных и крупных частных проектов в сфере культуры — помимо упомянутого Ельцин-­центра с Музеем Первого президента России Бориса Николаевича Ельцина и арт-галерей, выставочный центр «Главный проспект», культурно-­выставочный комплекс Синара-­центр и галерея Синара-­Арт с уникальной коллекцией уральского искусства, только что открывшийся Музей андерграунда, Музей Невьянской иконы с уникальной коллекцией Евгения Ройзмана, Музей Высоцкого в одноименном небоскребе и т. д. В Екатеринбурге ежегодно проходят несколько фестивалей стрит-арта и паблик-арта, самый известный — «STENOGRAFFIA» — преемник «Длинных историй Екатеринбурга», идет с 2010 года, «неофициальный» — «Карт-бланш», недавний и демонстрирующий амбиции строительного бизнеса влиять на культурный имидж мегаполиса — «Чё». Единственная в мире Ночь музыки — музыкальный фестиваль, собирающий несколько сотен гостей и музыкантов на открытых площадках в последнюю пятницу июня, — очень показательное явление для Екатеринбурга.

Трибьют Екатеринбургу объективен. По крайней мере, с моей позиции, позиции городской патриотки. Не пишу о куче городских проблем, которые и инвариантны российским крупным городам (дураки-­дороги, пробки-дома вместо парков), и специфичны для Екатеринбурга (кризис аутентичных городских элит, неравномерность в обеспечении культурными благами жителей «Нового Екатеринбурга» и др.).

Итак, почти благополучный, модный и активный Екатеринбург — следствие развития города, основанного на природных ресурсах и всегда встроенного в повестку безопасности страны, имеющего в культурном коде независимость и автономность, ценности труда и развития.

 

---

[1] См. специальный номер журнала «Муниципалитет: экономика и управление» (2021. № 4), где опубликованы ключевые тексты Международного симпозиума «Городской патриотизм: экономика, политика и культура локальных перемен», проведенного 28—30 сентября 2021 года Екатеринбургской академией современного искусства.

[2] Несмотря на одноименную книгу Алексея Иванова «Ёбург. Город храбрых. Сделано в девяностые», первое издание которой вышло в 2014 году.

[3] Не знаю, наше ли это словечко, но активно используется! А вообще, есть даже современный словарь уральских слов и выражений «Слова Урала» 2018 года.

[4] Российские региональные столицы: развитие, основанное на культуре. Экспертное исследование. М. : МВШСЭН, Благотворительный фонд Владимира Потанина, 2018.

[5] Петрова Л. Е. Монологичность дискурса об ОКН и ее последствия для решения задач сохранения культурных ценностей: кейс Екатеринбурга // Диалоги о защите культурных ценностей : материалы I Международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 14 мая 2021 года / под редакцией Е. Ю. Ви­тюк, Ю. В. Кондаковой, Е. В. Штифановой. Екатеринбург : Уральский государственный архитектурно-художественный университет, 2021. С. 83—85.

[6] Просникова О. Н. Екатеринбургский монетный двор. СПб. : Первоград : ИП Бурлаков Н. Н., 2021.

[7] Данные с официального сайта Екатеринбурга екатеринбург.рф, сгруппированы автором.

[8] Эвакуация: величайшая из битв Второй мировой вой­ны. Екатеринбург : МАУК «Музей истории Екатеринбурга», 2022.

[9] Спасти и сохранить. Эвакуация Государственного Эрмитажа на Урал в документах, воспоминаниях, фотографиях и рисунках. Екатеринбург, 2021.

[10] Стратегический план развития Екатеринбурга: утвержден решением Екатеринбургской городской Думы от 26.10.2010 г. № 67/30 / Муниципальное образование «Город Екатеринбург» (Екатеринбург), Программный Совет стратегического развития города Екатеринбурга. Екатеринбург : [Б. и.], 2010. С. 11.