Горизонт планирования траекторий — конкурентное преимущество и ресурс устойчивости молодежи

Я смотрю в будущее, потому что именно там
я собираюсь провести последующие годы своей жизни.
Джордж Бернс

 

В исследовании социального поведения молодежи, в частности сфер образования и рынка труда как наиболее значимых для молодого поколения, связь планов с реальностью традиционно занимает одно из ключевых мест. На то и с социальной, и с психологической точки зрения есть несколько причин.

Молодежь выбирает свою образовательную, профессиональную, шире — жизненную стратегию на основании уже в большей или меньшей степени сложившихся ценностей и мотивации, что находит отражение сначала в планах, а затем — в реальных действиях по их воплощению. C учетом индивидуальных интересов и предпочтений происходит постановка жизненных целей, на основе которых и осуществляется реальный выбор желаемого будущего[1]. Именно цель, которая на стадии принятия решения становится главной причиной, непосредственно «запускает» механизм практической деятельности человека. Результаты наших многолетних исследований подтверждают, что осознание себя, своих способностей, конкретной социальной обстановки, в условиях которой принимаются первые решения, связанные с выбором жизненного пути, довольно отчетливо отражают личные планы молодежи[2].

Под стратегией, в свою очередь, понимается долгосрочный план, позволяющий начать действовать, чтобы из текущего состояния перейти в целевое[3]. В подобном определении мы находим отражение двух основных компонент: «что я хочу получить» и «как я хочу этого достичь». С одной стороны, мы изучаем содержание и смыслы: в образовании, привлекательности и престиже профессий, целях и ценностях, мотивации и основаниях выбора дальнейшего пути. С другой стороны, рассматриваем особенности прохождения траектории: влияние социокультурного, территориального, экономического, институционального и других барьеров[4].

Сегодня, когда социально-экономические и геополитические потрясения ограничивают пространство для уверенного планирования, когда продолжают углубляться трансформационные процессы в сферах образования и последующего трудоустройства молодежи, обостряется интерес к изучению факторов и детерминант, «определяющих специфику личности и специфику внешних воздействий на нее»[5].

 

Методология

Исследования, осуществляемые отделом социологии образования Института социологии ФНИСЦ РАН, позволили собрать уникальный банк данных об образовательных и профессиональных стратегиях молодежи, о динамике ее социального поведения. В частности, схожая методология нескольких исследовательских проектов позволяет формулировать суждения о горизонте планирования у молодых людей в динамике лет.

В проекте «Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи»[6] (2013—2014) задавались следующие вопросы с такими вариантами ответов:

• Есть ли у Вас планы на 7—10 лет вперед?

1. Да.
2. Нет, так далеко не планирую и об этом еще не думал(а).

• Вопрос к тем, у кого есть такие планы: собираетесь ли Вы в будущем сменить профессию, получить образование по другой специальности?

1. Да, хотелось бы.
2. Нет, выбранная специальность меня устраивает.
3. Не знаю.

• Еще вопрос к тем, у кого есть такие планы: пожалуйста, напишите 3—5 предложений, кем Вы видите себя через 7—10 лет (образование, профессия, должность, семейное положение и пр.).

В проекте «Образовательные и профессиональные траектории российской молодежи в условиях меняющейся реальности»[7] (2022—2024) формулировка вопроса была уточнена:

• Как далеко Вы планируете свои образование и карьеру?

1. У меня есть планы на ближайшие пару-тройку лет.
2. Имею планы на следующие 5—7 лет.
3. Не планирую.
4. Другое (впишите, что именно).
5. Затрудняюсь ответить.

 

2014 год

О наличии планов на 7—10 лет говорила половина от общего числа респондентов (50,6%). 41,9% от общего массива предоставили развернутый ответ об уровне своего будущего образования, специальности и месте работы, а также о семейном положении. 49,4% выпускников школы на момент проведения опроса так далеко не планировали.

В этой части работы мы можем проследить некоторые тенденции, выделить несколько типов социального поведения в планировании своего будущего, сопоставив сведения о планируемых и реализуемых образовательных стратегиях, о мотивационной направленности учащегося/учащейся и его/ее представлениях о себе в горизонте дальнего планирования.

Следует отметить, что в ходе контент-анализа ответов на открытый вопрос анкеты различий между ответами юношей и девушек не было выявлено. И те и другие в равной степени хотят получить хорошее образование, поступить на хорошую работу и обрести счастливую семью. На формировании представлений о себе в далеком будущем не сказывается и территориальный фактор. Распределение ответов на этот вопрос идентично как в общей выборке, так и для территориальных единиц: центра региона, средних и малых городов, сел. Социально-демографические, профессиональные, статусные и материальные характеристики семьи также не оказывают прямого влияния на представления о себе в далеком будущем (через 7—10 лет). Чаще, чем другие, своими соображениями делились респонденты из семей с высшим и средним специальным профессиональным образованием у родителей, несколько реже — дети рабочих, владельцев бизнеса и руководителей.

Первый тип построения образа своего будущего можно охарактеризовать как конкретный, четкий, лаконичный, условно, проактивный[8] тип. Так, девушка из семьи рабочих высокой квалификации со средним специальным образованием из Новосибирска со средней успеваемостью по всем предметам планировала поступать на юридические специальности по программе бакалавриата с дальнейшим продолжением обучения, что и реализовала: получает диплом специалиста по юриспруденции. В перспективе видит себя с высшим образованием и работой по специальности — «высшее, юрист, следователь». Другим примером может служить ответ юноши с хорошей успеваемостью из семьи владельцев малого бизнеса со средним специальным образованием — «высшее, управление персоналом, заместитель директора, женат»[9], который планировал поступать на обучение по специальности «менеджмент», что и осуществил.

Учащиеся, выбравшие экономические, медицинские и технические специальности, чаще и в реальности выбирали эти профессии. Будущие предприниматели, юристы, медики и инженеры чаще других имели конкретные представления о своих образовательных и профессиональных стратегиях на ближайшие 7–10 лет. В построении образовательных стратегий проактивная группа ставила на первое место получение высшего образования, затем следовали достижение некоторых карьерных успехов по специальности и создание крепкой, счастливой семьи.

В другой группе респондентов степень реализации планируемых образовательных стратегий несколько ниже, чем в проактивной. Например, девушка из семьи руководителей среднего звена планировала начать обучение по медицинской специальности, но в итоге поступила на бакалавриат с дальнейшим получением профессии в области сферы торговли и обслуживания. Тем не менее ее ориентация на получение профессии, создание семьи и достижение материального благополучия высока: «специалист с красным дипломом, замужем, 2 детей, собственный дом большой, машина, стабильный доход, гармония и равновесие в семье, уверенность в завтрашнем дне». Здесь чаще встречаются те, кто не считает получение образования своей основной и первостепенной целью, более распространены сочетания; сначала трудоустройство, затем создание семьи.

Третий тип ответов кардинально отличается от первых двух: не содержится никакой конкретной информации о планах на далекое будущее, но их наличие респонденты отмечают как в закрытом вопросе («Есть ли у Вас планы на 7–10 лет вперед?»), так и в открытом, и дают максимально краткие ответы. Такие ответы представлены респондентами независимо от их мотивации или степени реализации планируемых образовательных стратегий. Юноша из семьи военных в Новосибирске планировал поступить и поступил учиться по специальности физика-теоретика, в горизонте дальнего планирования он видел себя научным сотрудником военно-исследовательского комплекса, его ответ: «сложно вам объяснить». К этой же группе относятся варианты «писать лучше воздержусь, дабы у меня все сбылось», «время покажет» и др. Такие ответы вовсе не свидетельствуют о размытых целях и представлениях на будущее, а скорее отражают некоторую закрытость (иногда и суеверность).

В горизонте дальнего планирования мы обнаруживаем, что те, кто выбирает двухуровневую систему получения образования (сначала обучение в бакалавриате, затем в магистратуре), имеют наиболее четкие представления о себе и своем будущем через 7—10 лет: об уровне образования, о работе, семейном положении. Те, кто выбрал программы специалитета, и те, кто на момент проведения опроса еще не определился с желаемым уровнем образования, имеют менее развернутые суждения либо вовсе не имеют таковых.

 

2022 год

Горизонт дальнего планирования начал «размываться» еще в период пандемии, что было характерно для многих групп населения. 2022 год в публичном дискурсе обычно характеризуется громкими заголовками, например, «Горизонт планирования жизни россиян в возрасте 23—27 лет снизился до 2—3 месяцев»[10]. Однако как по нашим данным, так и по результатам коллег[11], горизонт планирования молодежи преимущественно сохраняется вопреки многим современным вызовам и угрозам.

В целом наличие планов на 7—10 лет в 2022 году подтвердило 72,2% оканчивающих программы подготовки специалистов среднего звена и 72,9% выпускников вузов. Если посмотреть на горизонт планирования именно в сферах образования и карьеры (рис. 2), то получающие среднее профессиональное образование чаще планируют будущее на 5—7 лет вперед, выпускники вузов скорее имеют планы в коротком горизонте планирования; вовсе не планирует пятая часть респондентов.

 

Но и эту пятую часть респондентов нельзя охарактеризовать как не планирующую вовсе: кто-то не определился с временны́м горизонтом («Планы есть, но я еще не определяла временной период»), кто-то не называет это планированием, а говорит о траектории движения, векторе будущего развития («Есть идеи насчет будущего трудоустройства, дальше по обстоятельствам и своим внутренним побуждениям»), кто-то говорит, что хочет планировать, однако не представляет, как это возможно сегодня («Сейчас очень сложно что-то планировать, хочу это делать, но кажется, что бессмысленно, ситуация в мире меняется каждую неделю»).

В исследовании 2022 года гендерные, территориальные различия тоже статистически незначимы, а вот материальное положение семьи в большей мере определяет горизонт планирования: как для наиболее состоятельных, так и для наименее обеспеченных респондентов характерен горизонт дальнего планирования. В отношении уровня образования, которое получают респонденты, обнаруживается следующая тенденция: чем длиннее планируемая образовательная траектория (например, СПО + ВУЗ или школа + бакалавриат + магистратура), тем дальше горизонт планирования. В дополнение к этому, чем сильнее ориентация работать по получаемой специальности, тем чаще встречаются планы на следующие 5–7 лет.

 

Выводы

Сохранение горизонта планирования значительной части молодежи говорит о многом и неизменно о важном. С одной стороны, наличие как краткосрочных, так и долгосрочных планов характеризует рассматриваемую возрастную группу: куда как не в будущее смотреть молодым, мечтать об образовании, карьере, семье, предпринимать первые шаги по реализации намеченного. С другой стороны, преодоление обстоятельств среды в достижении своих целей напоминает бег с препятствиями или прохождение «квеста».

По результатам наших исследовательских проектов мы видим важную особенность социального поведения молодых людей, имеющих планы на следующие 5—7 лет: они реагируют на вызовы, но руководствуются чаще и в большей степени именно открывающимися возможностями; не вынужденность в таких случаях заставляет их действовать, а обнаружение или создание новых вариантов жизненной траектории. Метафорой «квест» в этом случае определяется тенденция, дающая место выбору, где усилия помогают преодолеть барьеры и предопределенности[12].

Стратегическое планирование своих образовательных и профессиональных траекторий, своего будущего становится «новым» конкурентным преимуществом и ресурсом устойчивости в турбулентном мире, а создание возможностей для его реализации — обязанностью и ответственностью социальных институтов и государства.

 

---

[1] Попова Е. С. Исследование социальных аспектов формирования мотивации к образованию у молодежи: от теоретических подходов к операционализации // Вопросы образования. 2012. № 4. C. 70.

[2] См.: Шубкин В. Н. Когда наступает время выбора. М.: РХГИ, 2001; Константиновский Д. Л., Вознесенская Е. Д., Чередниченко Г. А., Хохлушкина Ф. А. Образование и жизненные траектории молодежи: 1998–2008 годы. М.: Институт социологии РАН, 2011; Константиновский Д. Л., Абрамова М. А., Вознесенская Е. Д., Гончарова Г. С., Костюк В. Г., Попова Е. С., Чередниченко Г. А. Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи: 50 лет исследования. М.: ЦСП и М, 2015.

[3] Константиновский Д. Л., Абрамова М. А., Вознесенская Е. Д., Гончарова Г. С., Костюк В. Г., Попова Е. С., Чередниченко Г. А. Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи: 50 лет исследования. М.: ЦСП и М, 2015. С. 100.

[4] Константиновский Д. Л. Неравенство и образование. Опыт социологических исследований жизненного старта российской молодежи (1960-е годы — начало 2000-х). М.: ЦСО, 2008. С. 287–302.

[5] Константиновский Д. Л., Вознесенская Е. Д., Чередниченко Г. А., Хохлушкина Ф. А. Образование и жизненные траектории молодежи: 1998–2008 годы. М.: Институт социологии РАН, 2011. С. 11.

[6] «Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи», проект РГНФ. Респонденты: выпускники основного общего и среднего общего образования. Поле: осень — весна 2014 г. Выборка ступенчатая комбинированная. Новосибирск и Новосибирская область. N = 618.

[7] «Образовательные и профессиональные траектории российской молодежи в условиях меняющейся реальности», НИР. Респонденты: выпускники среднего профессионального (N = 2244) и высшего (N = 1805) образования. Поле: 18 марта 2022 — 2 мая 2022 г. Выборка поточная, онлайн-исследование, 8 федеральных округов, 26 городов.

[8] Согласно теории Г. Олпорта принципиальной особенностью личности является не только функциональная автономность мотивов, но и ее активность, проактивность, как он ее называет в противовес постулату реактивности. Психолог отмечает, что наиболее ярко человек проявляет себя вовсе не в том, какие действия он предпринимает: индивидуальность обнаруживается в том, как именно эти действия осуществляются. См.: Олпорт Г. Становление личности: избранные труды. М.: Смысл, 2002. С. 166–216.

[9] Ответы приводятся в соответствии с анкетой с сохранением пунктуации и последовательности. Для каждой группы представлены наиболее типичные варианты ответов.

[10] Социологи узнали, каким молодежь видит образ России будущего // Ведомости. 01.12.2022. URL: https://www. vedomosti.ru/society/articles/2022/12/01/952952-molodezh-predstavlyaet-rossiyu-buduschego-razvivayuschei-tehnologii-predprinimatelstvo-ekonomiku; «Ведомости»: Горизонт планирования жизни россиян в возрасте 23—27 лет снизился до 2—3 месяцев // БИЗНЕС Online. 01.12.2022. URL: https://m.business-gazeta.ru/news/574097.

[11] Расширяя горизонты: как действовать в настоящем, чтобы построить будущее // ВЦИОМ. 05.07.2022. URL: https://wciom.ru/expertise/rasshirjaja-gorizonty-kak-deistvovat-v-nastojashchem-chtoby-postroit-budushchee.

[12] Константиновский Д. Л., Попова Е. С. От восприятия перемен — к изменению социального поведения // Мир России. 2022. Т. 31. № 1. С. 15. https://doi.org/10.17323/1811-038X-2022-31-1-6-24.