Итоги COVID-19: уязвимость и ценность старших

Пожилые люди более хрупкие и уязвимые, у них значительно больше материальных, медицинских, социальных и прочих проблем, чем у молодых людей. Это весьма банальная прописная истина всех времен, исследованная учеными и зафиксированная в народных пословицах типа «старость не радость».

Но пандемия коронавируса обострила все, сделала проблемы и трудности пожилых людей более явными и нуждающимися в более срочном понимании и решении. Возможно, именно потому, что многое, казавшееся нормальным и само собой разумеющимся, «вылезло» на поверхность, выявило свою абсурдность или по меньшей мере проблематичность, и ­какие-то устои пошатнулись, — появился шанс ­что-то изменить и построить ­что-то новое.

Ухудшение физического и психо-­эмоционального здоровья пожилых в пандемию

Первая и самая очевидная характеристика пожилых людей — это физическая хрупкость, которая в пандемию выражалась в бо`льшей вероятности тяжелого течения COVID-19 и смертельного исхода. Риски нес с собой не только коронавирус. Многие «обычные» болезни пожилых людей оказалось опасно лечить: при госпитализации увеличивался риск заражения, не хватало медицинского персонала для лечения гериатрических пациентов, потому что врачи и больницы были заняты под COVID.

Эти объективные обстоятельства вызвали у многих пожилых людей страхи: боязнь заразиться, не пережить, чувство, что ты в группе риска, на передовой, страх выходить из дома, общаться. Все это накапливалось месяцами и давило.

Физическая уязвимость пожилых людей вызвала у правительств и граждан многих стран доброе желание их защитить. К­то-то сказал, что, когда весной 2020 г. был объявлен локдаун, впервые в истории пожертвовали продуктивностью экономики ради жизни пожилых и слабых. Все мы видели большую помощь пожилым людям, целую волну солидарности, волонтерские движения: в Москве, в других городах России, во многих странах мира. Именно тогда в России появилась коалиция «Забота рядом», объединившая по всей стране самые разные организации, помогающие пожилым людям, а некоторые начали делать это в пандемию.

Такое заботливое внимание к пожилым людям — очень позитивное явление. Но у этой защиты и заботы есть обратная сторона, и не одна.

Самоизоляция — одиночество «на максимум» и потеря субъектности

«Сидите дома, не выходите на улицу, мы сами все принесем бесконтактным способом, выйдете — оштрафуем, с родственниками не общайтесь, со знакомыми — тем более…». Самоизоляция обострила одиночество пожилых людей до предела. Одиночество уже давно было огромной «болезнью» стариков, не менее тяжелой, чем другие заболевания, усугубляющей их течение и отягощающей жизнь людей: ровесники умирают, коллег больше нет, дети и внуки бегут по своим делам, круг общения сужается. Человек оказывается как бы выброшенным из социальной ткани, из социума. Но в пандемию одиночество своей пустотой заполнило почти всю жизнь многих пожилых людей: они оказались запертыми в четырех стенах у себя дома или в интернатах, не видя ни родственников, ни знакомых. Привычные виды социализации (театр, клуб, магазин, поликлиника и т. д.) почти исчезли, а заменить их новыми формами (интернет, Zoom, соцсети и т. д.), как сделали более молодые люди, удалось немногим.

В общем, у пожилых людей и прежде видов общения было значительно меньше, и исчезли они более радикально, и почти ничего не пришло взамен. Как сказала нам восьмидесятидвухлетняя Альбина Ивановна: «Приходите, хоть на людей посмотрю».

Но есть и еще одна обратная сторона, которую можно назвать потерей значимости и даже субъектности, что тоже началось не вчера. Это вопрос о роли пожилых людей в социуме. В традиционном обществе старики являются носителями народной мудрости, знаний, умений, традиций, примет, фольклора, ценными и значимыми членами общества: есть даже пословица «Когда умирает старик — сгорает целая библиотека». В современном стремительно меняющемся обществе дети разбираются в жизни лучше родителей, а внуки еще лучше, и зачем вообще этот дедушка, часто непонятно. С пандемией все сильно обострилось. В любой новой непонятной ситуации молодым легче разобраться, они гибче — и это приводит не только к уменьшению роли старших в жизни, но и к заметному усилению патернализма в отношении пожилых людей. Тем более, что многие житейские вопросы теперь решаются в новых форматах, через интернет, что часто отсекает пожилых от решений. Бабушка бы в магазин сходила, а дочка уже доставку заказала. Она уверена, что сделала доброе дело (и дело действительно доброе, особенно в разгар пандемии), но бабушка лишилась одной из немногих своих остававшихся «функций». В замкнутом кругу оказались многие работающие пожилые люди: им и присутствовать на рабочем месте было запрещено на протяжении долгого времени, и перейти в онлайн-­формат сложнее, чем молодым. Во многих случаях это привело к досрочному завершению трудовой деятельности людьми, чьи знания и опыт еще могли быть востребованными.

И это вопрос не только резкого снижения значимости пожилых людей в обществе, но и во многих случаях потери права самостоятельно принимать решения, касающиеся собственной жизни. Из лучших побуждений стариками все командуют, от городских властей до собственных детей («Дети не разрешили»), — и пожилые люди перестают быть субъектами, хозяевами своей жизни.

Люди более молодые, самостоятельные, активные часто считают себя сильной стороной в отношениях со старшими. Они лучше знают, как и что надо делать в той или иной ситуации, а потому пытаются господствовать и управлять. И не замечают унизительности такого подхода для людей, проживших долгую жизнь. Старики — «дураки», которые ничего в нашем мире не понимают? Возможно, в ­каком-то конкретном случае действительно не понимают. Но у ­кого-то просто другой взгляд на жизнь, на свою судьбу и желания, а у ­кого-то страх, что его считают «дураком», ситуаций может быть много. Но в любом случае старшим необходимо уважение к их решениям и стремлениям.

Новые ответы на старые вопросы о главном

Люди в возрасте хотят жить, и оставшиеся годы особенно драгоценны. Но что означает желание жить? Пандемия заставила людей, прежде всего пожилых, взглянуть на этот вопрос с новых позиций. Это желание прожить как можно дольше, не умереть, и тогда лучше сидеть дома как можно осторожнее? Или это желание жить как можно более наполненной жизнью, не поддаваясь страху заболеть? На этот, часто несформулированный, вопрос каждый отвечает и имеет право отвечать по-своему.

Пандемия поставила вопросы о старших и перед обществом. Один из них — об изоляции и месте стационарных учреждений в системе соцзащиты. От 42 до 57 % всех умерших от первой волны COVID-19 в Италии, Бельгии, Франции, Испании и Ирландии приходится на гериатрические центры — таковы данные Лондонской школы экономики [1]. Это заставило общество задуматься о переформатировании всей системы социальной защиты пожилых людей, о том, что основным местом заботы и лечения должен быть дом, о множестве альтернатив большим учреждениям, таких как дома семейного типа, совместное проживание (сohousing), о роли телемедицины в системе здравоохранения [2].

Община святого Эгидия на европейском уровне после первой волны пандемии выпустила призыв: «Без стариков нет будущего» как протест против избирательного здравоохранения и призыв к человечности, к переосмыслению ценности пожилых людей и их места в обществе, к пересмотру работы систем соцзащиты и здравоохранения: «Значимость пожилых людей и их общественный вклад остаются предметом глубоких размышлений во всех культурах. Солидарность между поколениями заложена в самые основы общества… Ценность каждой жизни должна быть одинаковой. Кто презирает хрупкую и слабую жизнь более старых людей, подготавливает обесценивание всякой жизни. Своим призывом мы выражаем скорбь и озабоченность из-за смерти множества пожилых людей в эти месяцы и призываем к нравственному пробуждению — для того, чтобы забота о пожилых людях и их лечении развивалась в ином направлении, чтобы самых уязвимых никогда не считали обузой или, что хуже, просто никому не нужными людьми» [3].

Все это — не только вопросы безопасности и лучшей организации системы. Это вопросы человечности. Потому что изоляция стирает краски жизни, «вымывает» из нее смысл и радость. «Зачем я живу? Для кого я живу? Кому я нужен и ценен? Кого ждать? Для кого одеваться?» Без ответа на эти вопросы все теряет смысл. Жизнь превращается в дожитие.

Говорят, что для роста и будущего детей нужен значимый взрослый. Но значимые люди нужны в любом возрасте, особенно в старшем. Об этом есть пронзительное стихотворение Леонида Филатова, названное словами его двухлетней внучки Оли «Деда, погоди»:

«И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил».

Очень нужны люди, которые могли бы пробить брешь в стене одиночества, хотя бы один такой человек: родственник, друг, волонтер, социальный работник, сотрудник интерната, сосед, бывший коллега. И важно понять, в чем на самом деле человек нуждается. Часто в жалобе и нытье можно услышать позитив, просьбу о любви. «Ты меня совсем забросил…», переводится как: «Я тебя люблю и хочу видеть чаще», а «Скорей бы я умер» — как «Скажи мне, что я тебе дорог».

Но не только пожилому человеку нужно не быть изолированным. Само общество дегуманизируется без стариков — они нужны в обществе, а не в гетто. Именно хрупкость и уязвимость пожилых людей пробуждают человечность, учат дружбе и пониманию. «Современный человек стремится отступить перед лицом слабости, ему трудно строить прочные дружеские отношения, он боится настоящей любви. Старушка из дома престарелых, которую никто не замечает, может привлечь, заинтересовать и стать источником глубокой привязанности для такого человека, с его хрупкостью и страхом перед жизнью» [4].

Достоинство человека — в том, чтобы быть нужным, иметь возможность помочь другим, в радости давать. Не менее важно, чем дать еду — дать возможность отдавать, делать добро другим, почувствовать, что ты нужен. Очень важная задача нашего времени — переосмыслить старость и ее ценность, место пожилого человека в обществе. Пожилые люди не могут быть только объектами заботы, хотя забота прекрасна и нужна. Достойная старость — не только материальная обеспеченность, это и старость с достоинством быть нужным и ценным.

 

---

[1] URL: https://www.theguardian.com/world/2020/apr/13/half-of-coronavirus-­deaths-happen-in-care-homes-data-from-eu-suggests (дата обращения: 31.05.2022).

[2] См., например: С. Файн «Система стационаров обезоружила тех, кого призвана была защищать». URL: https://www.asi.org.ru/2020/05/26/o-vrede-­statsionarov/ (дата обращения: 31.05.2022).

[3] URL: https://www.santegidio.org/pageID/37740/langID/ru/Без-стариков-нет-будущего.html (дата обращения: 31.05.2022).

[4] «Сила возраста. Уроки старости для семей и молодежи», СПБ, Алетейя, 2019, С. 192.