Любовь не по правилам

Твоя роза так дорога тебе,

Потому что ты отдавал ей всю душу.

Антуан де Сент-­Экзюпери

Любовные отношения в современном «текуче»-рациональном мире с постоянной сменой статусов в разных сферах постоянно подвергаются стресс-­тестированию на устойчивость, рискам перейти в категорию динамичных. Однако «любовь до гроба» все еще остается мечтой и пожилых и молодежи. «Невозможность достичь ее делает ее еще более вожделенной», — утверждает Зигмунт Бауман, ссылаясь на теорию бельгийского светила психологии Пауля Верхаге [1]. Однако существенно изменились стратегии достижения заветной цели, они стали более вариативны и во многом коррелируют с принятием человеком на себя ответственности в отношениях.

Ответственность выбора: в поисках идеала

Сегодня выбор партнера часто лежит в плоскости практик, ранее относившихся к девиантным. Гостинг (ghosting) — тренд, набирающий обороты и перешедший из плоскости виртуальных коммуникаций в сферу реальных. Но если внезапное исчезновение «виртуального друга» было не столь заметно, то аналогичный сценарий в «реале» ведет к куда более серьезной эмоциональной и сенсорной депривации партнеров. Мостинг (mosting) — обещания светлого будущего в браке с десятком ребятишек, внезапно завершающиеся полным «игнором», — явление, с которым сталкивались и до эпохи интернета. Сегодня для него созданы почти идеальные условия: контент в социальных сетях можно удалить, скрыть, скорректировать, а статус «абонент недоступен» продублировать в реальной жизни. Ответственность за обещания нивелируется, сами отношения воспринимаются как «воспроизводимые», стоит лишь обновить свой статус. Стратегия «временной парковки» (lay-bay) стала распространенной, привычной даже для пар, длительное время проживающих совместно. Ежедневные сторис в Instagram в эротичном белье, активный флирт с новыми знакомыми, регистрация на сайтах знакомств и т. п. пользователей со статусом «в отношениях», но все еще сомневающихся и питающих надежды на обретение некой идеальной «вечной любови», — становятся массовыми и нейтрально воспринимаемыми практиками.

Как ни парадоксально, подобные модели поведения становятся нормативными и могут свидетельствовать не только о стремлении людей уйти от ответственности, но, напротив, об усилении индивидуальной ответственности человека за принимаемые ими решения. Еще полтора века назад груз ответственности за выбор ложился на окружение, договорный характер браков нередко выступал оправданием неудачно складывающихся отношений. Четыре-пять десятилетий назад настойчивые напоминания окружения о необходимости «создать, наконец, ячейку общества» подвигали человека соответствовать этим ожиданиям и социальной норме. Сегодня же синглизм, стигматизация одиноких людей стремительно уходит в прошлое, человек свободен и одновременно ответственен за собственный выбор — создавать семью или жить соло. Общество дистанцируется от вмешательства в сферу интимных отношений — решения о возрасте вступления в сексуальные отношения или заключения брака, критерии выбора партнера и т. п. становятся зоной индивидуальной ответственности. Однако долгожданное невмешательство общества в личное пространство человека не только дает ему свободу, но и дезориентирует, усиливает желание «подстраховаться». Превращения партнеров в «призраки» или поддержание отношений «про запас», хоть и являются травмирующими, но могут рассматриваться как попытки избежать ошибок в проектировании своего будущего, как повышение индивидуальной ответственности за принимаемые решения — по крайне мере, за себя любимого.

Сегодня поиск «единственного» происходит в условиях быстро меняющихся и развивающихся форматов коммуникаций. В геометрической прогрессии увеличивается многовариативность выбора партнера за счет новых технологических решений — социальных сетей, специализированных платформ и сервисов и т. п. Никогда раньше человек не мог одновременно поддерживать активные контакты с таким количеством потенциальных партнеров без видимого и осознаваемого риска разоблачения (хотя каждый второй автор эротических фото и/или видео сохраняет их на устройствах или в облачных хранилищах, а 42 % из них не заботятся о защите этого контента даже паролем) [2]. Казалось бы, выбирай — не хочу. Однако появление широкого спектра новых технологичных помощников (пришедших на смену упраздненным институциональным практикам выбора партнеров) не ведет напрямую к заветной цели найти любовь. Несмотря на усилия разработчиков по созданию новых приложений, только 12 % россиян верят в то, что знакомства в сети могут привести к серьезным отношениям на всю жизнь, и за последнее десятилетие восприятие потенциала интернет-­знакомств практически не изменилось [3]. Большинство же считают, что настоящую любовь лучше искать в кругу общих друзей (48 %), на работе или учебе (30 %). Примерно каждый пятый россиянин имеет опыт личных знакомств в интернете [4], однако только 5 % познакомились со второй половинкой в интернете, большинство же — как раз в кругу знакомых или на работе. Иными словами, в обретении «любви до гроба» по-прежнему «рулит реал», хотя именно его возможности в эпоху виртуализации, усиленной пандемическими ограничениями личных контактов, драматически сокращаются.

Семья «в контексте»

Важнейшие трансформации претерпевает характер отношений между партнерами, ведущими семейную жизнь / имеющими постоянные отношения. Сегодня как никогда актуальна драматургическая теория Ирвинга Гофмана, помогающая взглянуть на семью и отношения в ней через призму контекста, в котором эта семья существует.

Одна из важнейших тенденций в отношениях между партнерами — переплетение сценариев семейных и деловых отношений, наложение друг на друга ролевых масок, соответствующих установкам и поведению человека в семье и в деловой среде. Пандемия усугубила ситуацию, вживив «чип» профессиональных коммуникаций в домашние практики: в семейные отношения приходят подходы к постановке и достижению целей, заимствованные из деловых отношений. Так, многочисленные тренинги личностного роста, нацеленные на решение вопросов в сфере деловых коммуникаций, ретранслируют свой эффект дальше, дотягиваясь до семьи. Неслучайно семейные психологи отмечают рост количества обращений, связанных с газлайтингом (gaslighting), когда один партнер заставляет другого сомневаться в собственной адекватности, подавляет волю, демонстрируя определенные знания и навыки подобной модели поведения.

Внешняя среда сегодня практически сняла с себя контроль за внутрисемейными процессами — никто не осуждает пары, в которых жена давно забыла рецепт масленичных блинов, а муж в кресле-­качалке вяжет уютные новогодние носки. Однако внутрисемейные трансформации (как любая кардинальная перестройка социальных систем и процессов) сопровождаются системными перекосами. Например, в представлениях россиян типовая современная семья наделяется такими характеристиками как совместное выполнение хозяйственных обязанностей (так считают 71 %), равное участие в воспитании детей (82 %), но при этом 59 % убеждены, что финансовое обеспечение семьи должно быть обязанностью мужчины [5]. На фоне декларируемых стремлений к равноправному партнерству в действительности мы наблюдаем смену модели «нетрадиционной эксплуататорской семьи» советского периода «женским реваншем».

Хотя отсутствие детей сегодня не осуждается столь явно, как раньше, и напоминания, что «часики тикают», вышли за рамки этических норм, тем не менее наличие детей остается важным атрибутом счастливой семьи. Несмотря на тренд чайлдфри, 86 % россиян разделяют точку зрения, что семьи должны иметь детей [6]. Этот факт, особенно в условиях массового использования контрацептивных средств и отсутствия четко выраженной позиции государства по отношению к абортам, можно расценивать как показатель высокой ответственности супругов за принимаемые решения.

Роспуск организации

Согласно данным Европейского социального исследования 2018 г.,[7] Россия наравне с Эстонией и Великобританией возглавляла антирейтинг по доле граждан, имеющих опыт развода: об этом заявили 23 % в каждой из стран. Безусловно, для каждой из стран в основе этих значений лежат свои причины, однако для россиян данный показатель однозначно является следствием постперестроечной аномии, реакции на резкое снятие запретов и ограничений. Тяготевшая к энтропии закрытая система внезапно получила выход, воздушный шарик любви стремительно стал метаться, выпуская мощный поток социальных норм. Сегодня отношение в обществе к разводам более взвешенное. Доля сторонников сохранения брака любой ценой постепенно снижается, хотя и незначительно (с 13 % до 9 % за период с 1990 г.). В то же время более устойчивой стала позиция, что целесообразность расторжения брака зависит от конкретных обстоятельств — такой точки зрения придерживается более половины (56 %) россиян [8].

Период, когда на чаши весов ложится будущее семьи с учетом актуальных сложных обстоятельств (не важно, по чьей вине возникших), становится стресс-­тестом на уровень ответственности — за тех, с кем многие годы связывали общие цели, планы, мечты. Предметом споров и одной из наиболее проблемных зон при расставании является принятие решения о том, с кем будут проживать дети. С позиции теоретиков неофрейдизма материнская любовь по своей природе является безусловной, а отцовская — «заслуженной», основанной на соответствии ожиданиям. Однако современные социальные практики, активное включение мужчин в воспитательный процесс с первых дней жизни ребенка (и даже до его появления на свет) заставляют задуматься об актуальности таких выводов. Тренд на ответственное отцовство набирает обороты, кардинально меняя отношение мужчин к детям.

Ситуации наказания «бывшего» запретом на общение с ребенком свидетельствуют о незавершенности развода, неудачности выхода из отношений. Важность общения детей с биологическим отцом признают 82 % россиян [9], и только 7 % считают, что его участие в жизни бывшей семьи должно ограничиваться исключительно выплатой алиментов.

Рассуждая о том, с кем должны оставаться дети после развода (с отцом или матерью), все чаще обращается внимание на необходимость учета индивидуальных ситуаций, личностных характеристик конкретных людей. Если в 2007 году 38 % россиян считали, что матери воспитывают детей лучше отцов, то сегодня такую точку зрения разделяют лишь 22 %. При этом с 43 % до 58 % увеличилась доля тех, кто считает важным при принятии решения ориентироваться не на гендерные характеристики партнеров, а оценивать всю совокупность факторов, потенциально способных влиять на будущее детей [10].

Под вуалью будущего

Стремительно вырвавшись из бронированного бункера норм, традиций и запретов, любовь промчалась под руку с сомнительной подругой «свободой» — и вновь захотела домашнего уюта. Но новый хрустальный дом хрупок и уязвим, в нем постоянно живут «чужие» (в виде виртуальных профилей, совещаний в Teams, обучающих манипуляциям бодрых коучей, секс-инструкторов и других забавных субъектов). В бункере было все понятно и просто, в нем любовь направлялась и контролировалась. Хрустальный мир открывает бесконечные горизонты многовариантных сценариев, однако ответственность за выбор тысячекратно возрастает. В условиях хрупкости ошибки становятся гораздо более опасны для любви — ни многочисленная родня со строгими нравами, ни председатель парткома уже не смогут залатать появившуюся трещину.

«Все мы должны принять участие в „планировании и построении“ культуры диалога, способной исцелить раны нашего мультикультурного, мультиполярного и мультиконфликтного мира» [11], — это не только и не столько о диалоге культур и геополитических процессах, но и о том, что происходит в «микрогосударствах», мирах, создаваемых партнерами.

Работодатели бьют тревогу, обращая внимание на дефицит коммуникативных навыков у современных выпускников. Но если отсутствие таких компетенций можно компенсировать, выполняя индивидуальные задачи под руководством наставника, то в паре это вряд ли получится. Пока неуверенность, стеснительность, непонимание, как действовать, прячется за ширму фаббинга (когда мобильный телефон становится «спасительной палочкой» в коммуникациях, за которую хватаются при любой неопределенности), а от решения возникающих проблем партнеры стремительно убегают в виртуальные миры, любовь будет находиться в зоне высокого риска. Ответственность за любовь «часто понимается как налагаемая обязанность, как нечто, навязанное извне. Но ответственность в ее истинном смысле — это совершенно добровольное действие; это мой ответ на выраженные или невыраженные потребности другого человеческого существа. Быть „ответственным“ значит быть способным и готовым „отвечать“» [12], — сигнализировал Эрик Фромм в прошлом веке. Однако с тех пор любовь вышла из-под контроля и пристальной заботы многочисленных нянек, а количество вызовов возросло.

Заглядывая в будущее, следует обозначить: «вечная любовь» продолжит существовать, но она как никогда ранее будет зависеть от индивидуальной ответственности за принимаемые решения. И будет высшей наградой для тех, чья стратегия успеха связана не столько с бегом по головам конкурентов, но с серьезной внутренней работой, позволяющей защитить хрупкий дар любви.

 

---

[1] Бауман З. Ретротопия. M. : ВЦИОМ, 2019. С. 135.

[2] Проект «МЫ СЧИТАЕМ». «Демография и секс: что думают 18+» // Михайлов и партнеры. URL: https://m-p-a.ru/proekt-%C 2 %ABmyi-schitaem%C 2 %BB.-%C 2 %ABdemografiya-i-seks-chto-dumayut-18 %C 2 %BB.html.

[3] Как россияне строят крепкие отношения // ВЦИОМ. 14.02.2020. URL: https://wciom.ru/index.php?id=
236&uid=10160.

[4] Любовь нечаянно нагрянет? // ВЦИОМ. 30.08.2018. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9278.

[5] Лидерство: гендерные стереотипы отступают // ВЦИОМ. 26.11.2019. URL: https://wciom.ru/index.php?id=
236&uid=10026.

[6] Cемья и дети: установки и реалии // ВЦИОМ. 02.12.2021. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/semja-i-deti-ustanovki-i-realii.

[7] Европейское социальное исследование в России. URL: http://www.ess-ru.ru/index.php?id=330.

[8] От брака до развода: 1990—2021 // ВЦИОМ. 11.08.2021. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/ot-braka-do-razvoda-1990—2021.

[9] Отцы нашего времени // ВЦИОМ. 19.06.2020. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=10333.

[10] От брака до развода: 1990—2021 // ВЦИОМ. 11.08.2021. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/ot-braka-do-razvoda-1990—2021.

[11] Бауман З. Ретротопия. M. : ВЦИОМ, 2019. С. 155.

[12] Фромм Э. Искусство любить. АСТ, 2021.