Неверный в малом неверен в большом: брак, семья и доверие глазами протестанта*

Представления людей о долге и взаимных обязательствах значительно изменились за последнее время. То, что отвоевывалось и устанавливалось на протяжении столетий, потерпело серьезный ущерб за промежуток всего в несколько десятилетий. Эти изменения вызваны разными причинами.

Секуляризация общества и секуляризация брака

Прежде всего, конечно, мы говорим о секуляризации. Во многих странах снижается число людей, практикующих вероисповедание. В России вообще особая ситуация. Для большинства наших сограждан исполнение заповедей, ответственность за свои слова и поступки перед Богом в вечности — пустые слова. Значение придается текущим потребностям, ожиданиям и ответственности прежде всего перед самим собой ради достижения ­какой-то цели. А в остальном — «я никому ничего не должен». Но человек, который неверен в одном, скорее всего, в зависимости от обстоятельств, времени, возможностей, будет неверен и в другом. Евангельский принцип говорит, что «неверный в малом неверен и в большом, неверен во многом».

В свете этого принципа хорошо видна суть светских брачных контрактов, которые производят разграничение: у нас общие дети, общая постель, общий борщ, но что касается бизнеса, денег — это принадлежит мне, это принадлежит тебе, я имею право на это, а ты имеешь право на это. Такое разграничение противоречит самой идее религиозного брачного союза как единства, доверия и совместной ответственности во всем, лучше всего выражаемой в обете, который произносится при венчании: любить друг друга и оставаться верными в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни, когда находятся вместе и когда разделены расстоянием, покуда смерть не разлучит. Иными словами, если доверие — то во всем. Согласно Евангелию, даже если человек неверен по отношению к Богу, то Бог все равно остается верным. С религиозной точки зрения принцип «нет права поступить с другим человеком так же, как он поступил со мной», распространяется на все жизненные ситуации, в том числе в семье или в парах. Даже если один партнер поступил вероломно, жестоко, несправедливо, это не развязывает руки другому поступить так же. Например, неверность одного в супружеских отношениях не дает права поступать так же другому, вне зависимости от того, в чем на самом деле была причина неверности. Утрата такого понимания брака оставляет семью незащищенной.

Сегодня изменения в представлениях о долге и обязательствах наблюдаются и у верующих людей. Если раньше верующие супружеские пары, сталкиваясь с проблемами в отношениях, даже не имея рядом священника или просто наставника, стремились сохранить семью из чувства ответственности перед Богом, то в настоящее время уровень консерватизма снижается. Расстающаяся пара объясняет это «своим правом на счастье», в том числе под влиянием средств массовой информации. Доступность и разнообразие любого контента усиливает этот процесс и в религиозной среде. В гламурных журналах тиражируются образы прекрасно выглядящих улыбающихся женщин, не обремененных фартуком, детьми, пеленками, мужем, который ­что-то требует. И женщина говорит себе: «все, я свободна, до свидания, иду заниматься своими вопросами». Не все способны или не все хотят отличить журнальный гламур от реальной жизни. В результате, несмотря на то что в религиозном сообществе христианской евангельской церкви, к которой я принадлежу, разводов на порядок меньше, чем в светском обществе, в последние годы и среди наших верующих выросла статистика разводов. Если в 1990-е годы в нашей общине в год случался один развод, то теперь, к сожалению, их три-пять. Я все чаще встречаюсь с парами, которые оказались в кризисе, и у них риторика примерно следующая: «У меня есть право на счастье. Он/она не мог сделать меня счастливым. Я уже не молодой человек / не молодая женщина, у меня впереди 20—30 лет активной жизни, я ­все-таки хочу быть счастливым».

Однако на самом деле в семейных конфликтах меняется не их предмет, а риторика его описания — под влиянием психологов, сериалов и социальных сетей словарный запас для оправдания расторжения брака стал богаче. А ключевая причина одна, это трактовка того, что такое семья, брачный союз. Сегодня массовое понимание брака дрейфует от христианской традиции его трактовки как «брачного завета» к светскому пониманию как «контракта». Между тем эти трактовки принципиально различны. Контракт — это определенные, очень конкретные, описанные и «подсчитанные» обязательства. Завет — не просто обязательства, а полная отдача двумя людьми друг другу себя и всего своего без ­каких-либо условий. Неслучайно писание говорит, что «жена не принадлежит себе, она принадлежит мужу, равно и муж не принадлежит себе, он принадлежит жене». Здесь, кстати, не остается места ни для ультрапатриархальных, ни для ультраматриархальных идей. Если такого понимания брака, как завет, нет, если оно подменяется «контрактным», то всегда найдутся поводы для разобщения, разочарования и расставания.

Религиозная община как залог консервативного понимания брака

Отличаются ли долженствование и обязательства в так называемых гражданских браках от официальных браков, а также венчаных браков, нельзя сказать односложно. Как государственная процедура заключения брака — это определенная формальность, которая может не повлиять на отношения, так и церковный обряд венчания скорее относится к вероучительной практике как результату развития христианской церкви, чем к вероучению, это не регламентируется Евангелием. В реальности XXI века в Российской Федерации что делают священники? Мы ставим условия двум людям, испытывающим любовь друг к другу и желающим объединить свои жизни. Если ваши намерения настолько серьезные, что вы готовы перед Богом обещать быть верными и любить всю жизнь, пока смерть не разлучит, то соблюдайте следующие формальности. Во-первых, заключайте официальный государственный брак. Во-вторых, заключайте союз перед церковью и в присутствии священника с получением благословения. Кроме того, государственный и церковный брак означает определенные взаимные обязательства относительно совместно нажитого имущества, детей и т. д., особенно важные в случае потери одного из супругов.

Поэтому для современной российской протестантской церкви без заключения гражданского официального брака и венчания в церкви союз не считается ни семьей, ни браком, а считается сожительством, жизнью в блуде. Сожительство, которое давно стало социальной нормой, в религиозной среде нормой пока не становится. Однозначное консервативное понимание брака распространено среди всех протестантских религиозных течений, прежде всего благодаря тому, что в России мы сумели сохранить реальную общинность — даже в мегаполисах люди друг друга знают, встречаются не только на богослужениях, но и помогают друг другу в воспитании детей, ведут совместные бизнес-­проекты, делятся ресурсами, вместе семьями ездят отдыхать, помогают строить друг другу дома и дачи. Поэтому мы практически не разделяем требования и ожидания от священнослужителей и требования и ожидания от прихожан. За 25 лет активного служения не припомню ни одного случая отказа от государственной регистрация брака ­кого-то из наших церковных людей.

Доверие и взаимопомощь: заповеди против уроков мошенничества

Происходят изменения и в отношении того, насколько легко человеку обратиться за помощью, в том числе занять деньги, или самому оказать поддержку. К сожалению, и в религиозной церковной среде наблюдается снижение уровня доверия и открытости другому. Частично это объясняется эксплуатацией милосердия и примерами различного мошенничества. Сложно найти человека, который бы не слышал или сам бы не сталкивался с мошенничеством. Так, хорошо известны мафия попрошаек или деятельность многочисленных фиктивных благотворительных организаций с зеркальными сайтами, счетами и пр. Поэтому люди все больше «дуют на воду», стараются не просить, особенно если это не близкий круг. Все больше представителей, в том числе молодого поколения, не готовы и не способны принимать, боятся попросить. Эту растущую разобщенность хорошо иллюстрируют поговорки, которые как будто обретают сегодня второе дыхание: «каждый кузнец кует свое счастье», «в большой семье клювом не щелкай»; «кто первым встал, того и тапки».

Поэтому люди удивляются и пытаются одарить взамен или ожидают подвоха, когда предлагаешь донести сумку, открыть дверь и пропустить вперед, уступить место в метро, уступить очередь в магазине. Есть такой анекдот. Учительница спрашивает учеников в классе: «Дети, какие пословицы, поговорки, крылатые выражения, отражающие жизненные принципы, используются в вашей семье, у ваших родителей?». Встает Ванечка: «Мой папа всегда говорит, что блаженнее давать, нежели принимать». Учитель: «Наверное, твой папа пастор, священник?» — «Нет, он боксер». К счастью, давать — это не только принцип боксеров, но и заповедь одного из блаженств Нагорной проповеди. В церковной среде, где сохраняются принципы общинной жизни, уровень взаимопомощи и доверия, конечно, выше. Мы по-прежнему даем, даем в долг, даем без долга.

*По мотивам интервью специально для СоциоДиггера. Интервью брала Наталья Седова.