«Никто никому не должен» — это «мне все должны»

О динамике представлений о взаимном долге и обязательствах

С тем, как в последнее время меняются представления людей о взаимном долге, взаимных обязательствах в семье или в паре, ситуация неоднозначна. С одной стороны, активно заявляются новые ценности — бо́льшая свобода, равноправие партнеров, право строить отношения так, «как мы считаем нужным». С другой стороны, мы родились и выросли в семьях, сложившихся в реалиях советского времени. И далее, в перестроечные и постперестроечные времена, ответственность друг за друга, чувство долга, необходимость «поднимать детей» часто становились условием выживания. Оттого до сих пор так велика ценность семьи, которая основана на противостоянии трудностям. И здесь у нынешних молодоженов часто происходит конфликт — между радужными представлениями о семье и неосознанными потребностями, убеждениями, которые тянутся из детства. Хорошо, что теперь появилась возможность обращаться к психологам, психотерапевтам, стала доступной информация на тему саморазвития, — это, безусловно, ведет к психологическому взрослению и более осознанной жизни, в том числе в супружестве.

Если говорить о тенденциях, хотелось бы надеяться, что чем больше поколений вырастает в мирное время, чем меньше у нас страхов, тем больше любви, предпосылок для семьи, которая является полем для взаимного роста и развития, воспитания детей, где много места для радости, свободы быть собой, поддержки уникальности каждого. Но тем не менее в каждом времени в разных стратах есть свои вызовы и поводы для личностного конфликта.

Не «никто никому не должен», а «сбросить оковы и начать новую жизнь»?

«Никто никому не должен» — это крайность, обратная сторона медали «мне все должны». Или надо добавлять — «кроме того, о чем мы договорились». Иначе, если мы говорим про супругов, кто будет обеспечивать семью, водить детей в школу, выносить мусор?.. Откуда возникает «буду делать только то, что хочу»? Есть этапы психологического взросления. Сначала мы с восторгом смотрим на родителей или учителей — делаем, что нам говорят. Потом все отрицаем, бунтуем. Если есть ресурсы реализовать бунт, право делать по-другому, то результатом подросткового кризиса становится психологическое взросление, ответственность за себя. Если нет, то, независимо от количества прожитых лет, можно зависнуть в стадии «отморожу уши назло маме» и вечно делать из всех такую «маму», чтобы наконец пройти кризис и повзрослеть. Вы видели такую семью, где никто никому не должен? Зато часто встречается конфигурация, где один из супругов в детской позиции: ничего не должен, делаю, что хочу. И тогда второй вынужден быть в родительской: все могу и всем должен.

Сейчас много пишут и говорят о подходе «от всего отказаться, сбросить оковы и начать новую жизнь». Часто эти самые оковы — золотые. Мастерство человека, талант формируются в условиях трудностей, преодоления. И в этом много ценного для самого человека. А когда ­кто-то резко решает отказаться от трудностей, то вместе с ними часто теряет собственную ценность.

Несколько предыдущих поколений выжило именно благодаря установкам: «раньше думай о Родине, а потом о себе», «если завтра вой­на, если завтра в поход», быстро встать на ноги, чтобы не быть обузой для семьи. И вдруг, послушав блогеров или почитав умные книги, вы решаете думать сначала о себе. Возможно, это получается некоторое время. Но если сценарий про долг и первоочередную ответственность перед другими людьми связан с выживаемостью, безопасностью, социальным одобрением, то новый, как правило, даст сбой — будет вызывать тревожность, эмоциональные качели или вовсе уложит в постель с болезнью.

Поэтому нужно добавлять новые смыслы, включать внутренние ресурсы, формировать глубинную демократию, систему самоподдержки, а не избавляться от опыта и создавать еще большее давление на себя. Я не говорю о ситуациях, когда повышенная ответственность, чувство долга — часть профессионального мастерства. У меня был такой случай в практике, когда пришел на консультацию мужчина и с порога заявил, что хочет перестать все контролировать. Спросила, кем работает, оказалось — детский хирург. В результате учились не избавляться от контроля, а расслабляться вне работы, давать себе отдых.

Поддержка поддержке рознь

Отношение к тому, чтобы обращаться за помощью, поддержкой, зависит от того, какие установки человек получил в семье, какой у него был жизненный опыт, какое поведение приветствуют в его окружении. Бывает, что забота, поддержка в семье выдаются «в пакете» с обесцениванием: «мы же тебе говорили», «надо было сразу делать, как мы сказали», и тому подобное.

Приведу пример из практики. Молодая женщина сообщает матери, что ждет второго ребенка. Такая радостная новость! А мама говорит в ответ: «Как ты могла решиться, ты же не справишься!» И годы проходят, а женщина все доказывает и доказывает, что она справится. Уже с ног падает от усталости, но любая помощь от мамы воспринимается как унижение, а потому неприемлема.

Изменения здесь есть. На мой взгляд, они ­опять-таки связаны с популяризацией психологических знаний. Становится нормальным прояснять, спрашивать — нужна ли помощь, какая именно. Не бояться отказать в помощи, когда за этим нет страха быть отвергнутым или желания чувствовать себя значимым за счет помощи другому человеку.

Когда глубинная причина семейного конфликта — ты сам…

Семейные конфликты имеют разную природу. Есть внешние конфликты — ­какие-то ситуации, серьезные или, как говорят сами партнеры, нелепые. А есть глубинные темы, противоречия, которые эти ситуации проявляют. Вот они остаются практически неизменными: поиск любви, уважения, обесценивание, предательство, одиночество… Например, если человек вырос с дефицитом любви, ему всегда недостаточно внимания: на работе, в отношениях, от кассира в магазине. Этот дефицит не закрывают ни материальные ресурсы, ни путешествия, ни другие люди.

Так что основной ресурс, который приходится возвращать человеку в кабинете психолога, — он сам. И это напрямую относится к теме долга. Потому что алгоритм «отдать свою жизнь родным (коллегам, друзьям), а взамен ждать или требовать их жизнь, радость, время, внимание, деньги…» — очень уж ненадежен.

Внутренняя свобода и внутренняя ответственность

Самый тяжелый долг — тот, в который мы вгоняем себя сами. Пытаясь соответствовать неким идеям, представлениям о том, как правильно, какими мы должны казаться для других людей, для своих близких. Часто это не имеет отношения к реальности. Например, детям совершенно точно нужны здоровые и жизнерадостные родители, а не загнавшие себя «ради детей».

На консультацию к психологу чаще приходят люди, которым ответственность, родительская позиция по отношению к окружающим уже порядком надоела: «всем от меня ­что-то надо»; «я один вынужден все везти»; «за всех отвечаю и дома, и на работе»… Но чем больше обязательств человек берет на себя, тем больше лютуют кредиторы. И тем сильнее хочется вырваться на свободу.

Хотелось бы уйти от шаблона, что свобода и долг — всегда полярности.

Возможно быть внутренне свободным и одновременно ответственным. Если научиться ощущать ценность своей жизни и привносить ее во все, что делаешь: в отношения, в дело, служение… А не закладывать свою жизнь, чтобы обрести признание и смысл.