«Новенькие, мы вам рады»: российские эмигранты/репатрианты и «военная алия*» 2022—2023 гг. в Израиле**

Новые российские эмигранты для релокации выбирают преимущественно страны постсоветского пространства или Балканского полуострова, однако в информационном пространстве особое внимание уделяется тем, кто уезжает в Израиль. Это, вероятно, связано с большим количеством медийных лиц, перебравшихся в небольшую ближневосточную страну. Не стоит забывать, что уехавшие в Израиль обладают «привилегиями» по сравнению с большей частью эмигрантов в другие страны. И вопрос здесь не только в большей русскоязычной общине, что культурно и социально облегчает адаптацию, но и в юридических гарантиях. При наличии еврейских корней люди, отвечающие критериям израильского Закона о возвращении (евреи, потомки от смешанных браков во втором и третьем поколении и супруги этих лиц), могут получить гражданство и причитающуюся им социальную помощь.

Молодая семья без детей в первые полгода имеет право на почти 36 тыс. шекелей (792 тыс. рублей по текущему курсу). К этому добавим бесплатные курсы языка, медицинскую страховку, помощь в трудоустройстве, налоговые льготы — получается неплохо. Показательна и языковая разница: те, кто в России считается эмигрантами, здесь называются репатриантами, то есть вернувшимися на Родину, что предопределяет отношение к ним. В марте 2022 года израильские власти приняли решение, что потенциальные репатрианты из России, Украины и Беларуси могут получить дополнительную финансовую поддержку и воспользоваться облегченной процедурой переезда, так называемой экстренной репатриацией. С приходом к концу года нового правительства дополнительные выплаты не были пролонгированы, а с середины апреля экстренная репатриация осталась доступной только украинским евреям. Однако это не остановило поток желающих репатриироваться.

О том, что собой представляет новая волна российских эмигрантов/репатриантов, мы поговорили с профессором Зеэвом Ханиным, академическим руководителем Института евро-азиатских еврейских исследований, профессором политических наук университета Бар-Илан.

---

 

— Вы давно занимаетесь темой мигрантов/репатриантов с постсоветского пространства. Израиль — это страна, где большинство евреев либо сами репатриировались, либо их дети. Чем текущая волна отличается от предыдущих?

— За последние 33 года в Израиль приехало чуть более полутора миллиона репатриантов из разных стран мира, три четверти из них — из бывшего Советского Союза, то есть более миллиона двухсот тысяч. Из них приблизительно треть — из Украины, чуть больше трети — из России, около трети — остальные страны бывшего СССР. Постсоветская алия, в свою очередь, подразделяется на подгруппы — это связано событиями, которые происходят как в Израиле, так и в странах исхода. Социологи знают, что обычно эмиграция и иммиграция являются фактором как выталкивающих сил, так и притягивающих. Выталкивающие — это, как правило, экономические проблемы, политическая нестабильность, угрозы безопасности, личные причины, которые заставляют людей покинуть страны исхода. Притягивающие факторы — это идеология. В случае Израиля это идеология сионизма, желание жить в еврейской стране, еврейской жизнью, воспитывать здесь своих детей. Еще один фактор — экономический: люди едут не потому, что они не могут свести концы с концами, а чтобы расширить профессиональные горизонты и поднять уровень и улучшить качество жизни. Личные причины — объединение семей, состояние здоровья, экология — тоже притягивающие факторы.

Например, евреев и членов их семей уехать в Израиль из России чаще всего мотивируют экономические и политические причины. Из Украины — военные действия и экономика. Также нередки и личные обстоятельства — образование, браки, разводы и т.д. В этом смысле алия в Израиль мало чем отличается от переезда из любой другой страны. Кстати, эмиграция идет и из стран Запада — притом, что такие государства, как Франция, Германия, Соединенные Штаты, Великобритания, принято считать реципиентами, а не донорами мигрантов, общины экспатов с гражданством этих стран рассеяны по всему миру. Об этом редко говорят, но за границей живет от 4,5 до 6 млн американцев, как в большинстве других случаев, причины этих отъездов все те же.

Свое место в этой мировой картине занимает и большая транснациональная русскоязычная еврейская диаспора, образовавшаяся в ходе массовой еврейской эмиграции последнего полувека из СССР и его стран-наследников. В подавляющем большинстве случаев это евреи-ашкеназы, порядка 90%, но есть там и грузинские, бухарские и кавказские евреи, а также крымчаки и караимы, но все это от нескольких десятков до нескольких сот тысяч человек.

— Какие периоды репатриации из бывших стран СССР мы можем выделить?

— Мы можем говорить о «большой алие» в Израиль с конца 1989 года, когда начался массовый выезд евреев из СССР, и по сегодняшний день. Эти более 1,240 тыс. прибывших можно разделить на несколько волн. Прежде всего, это 1989-1992 годы ― время, когда накопившийся в Советском Союзе эмиграционный потенциал создал эффект массового выезда. Мотивы были разные, обобщенно — ощущение того, что и в быстро приближающемся к своему распаду СССР, и в только что возникших на его руинах странах-наследниках нестабильность продолжится. Многие бросали все, сдавая квартиры или продавая за бесценок, меняя их в лучшем случае на машину, иногда — на какие-нибудь электротовары или бытовые товары, продавая за умеренную сумму, которой в Израиле хватало в лучшем случае на месяц аренды квартиры. Было ощущение, что, если не уехать сейчас, не пойми что будет дальше.

Это была «ажиотажная» алия, но не без мощных притягивающих факторов. Прежде всего, еврейская идентичность и то, что мы называем израилизмом самосознания позднесоветского еврейства. Алия пришлась на тот момент, когда от традиционной еврейской этнической культуры осталось немногое, а религиозная культура играла и продолжает играть весьма умеренную роль, несмотря на значительные средства, которые за последние десятилетия были вложены в воссоздание организованной еврейской жизни, в том числе религиозной. Религиозные общины составляют ядро территориальных еврейских сообществ в большинстве городов бывшего Советского Союза, но значение этого фактора по-прежнему не определяющее. И исследования тех лет, и мои современные[1] показывают: значимым элементом осознания себя евреем является наличие у тебя права на израильское гражданство. То есть некоторый такой вариант произраильской ориентации или солидарности с государством Израиль, что, кстати говоря, ни в коей мере не отменяет идентификацию со страной проживания и местной гражданской идентичностью.

В самом начале 1990-х приехало более 340 тыс. человек. Затем ажиотаж спал, поток репатриантов зримо сократился, но тем не менее с 1992 по 1998 год мы получили довольно значительную группу — более 400 000 человек. Эти люди уже были обладателями самого первого опыта жизни на постсоветском пространстве, в независимых странах, и ехали на основе сравнения с тем, как устроились предшественники, то есть экономический фактор в их мотивации играл уже более значимую роль. Обозначился и другой притягивающий фактор — влияние родственников и друзей, уехавших в Израиль. Прежние разногласия по вопросу о том, ехать или не ехать, что часто приводило к разделу семей, на этом этапе решались уже в пользу коллективного отъезда: родители везли с собой детей, дети — родителей и т.д. Если к ним добавить тех, кто сначала выехал в другие страны, а уже потом — в Израиль, то до 1998 года в страну прибыло порядка 750 000 человек, каковых и следует считать ядром «русскоязычной общины» Израиля. К 1998 году, можно сказать, советское и постсоветское еврейство разделилось на две группы: на «уезжантов» и «оставанцев».

Но грянул дефолт 1998 года, с ним закончились и «лихие девяностые». С конца 1998 по 2000 год репатриация составила порядка 120 000 человек, в массе своей «вытолкнутых» из СНГ экономическим кризисом тех лет. Это та алия, которую мы «не заметили»: она не позиционировала себя в качестве отдельной группы и в таком качестве в общественном дискурсе почти никак не проявлялась. Эти люди по своим ценностным ориентациям и стереотипам сознания уже существенно отличались от позднесоветской и ранней постсоветской «алии девяностых», их прибытие в Израиль было мотивировано преимущественно выталкивающими факторами. Как показало мое исследование, доля репатриантов этих лет, впоследствии вернувшихся назад или перебравшихся в третьи страны, была вдвое выше, чем доля «йордим[2]» тех же лет в среднем по общине. 

К этому, правда, нужно добавить и проблемы в сфере безопасности. Сентябрь 2000 года — это начало «второй интифады[3]», волна палестинского арабского террора. По сути, «большая алия» закончилась в 2002 году — тогда начался резкий ее спад, который продолжался до «перелома» 2009 года. Видимо, эта «алия нулевых» (72 тыс. человек) тоже должна рассматриваться как отдельная социокультурная группа, в которой доминировали выходцы из географической, экономической и культурной периферии стран СНГ и Балтии. Их переезд был мотивирован по большей части семейными связями, личными и экономическими причинами. А в молодежной когорте впервые оказалась заметна группа лиц, идентичность которых сложилась в системе возрожденного еврейского образования и сионистски ориентированных общинных проектов.

Алия 2002—2008 годов — это алия, которая шла на спад. В некоторые годы выехало больше израильтян, чем въехало репатриантов.

— Как репатрианты различались между собой?

— В алие из бывшего Советского Союза были заметны две подгруппы. Алия начала 1990-х пропорционально представляла срез еврейского населения бывшего СССР. В конце 1990-х, во время алии эпохи дефолта, поехали из больших городов, а в начале 2000-х годов — в основном периферия. Москва, Питер, Киев, Днепр, Екатеринбург давали малый процент репатриантов. В основном это были периферийные города, которые оказались чужими на этом празднике жизни — ажиотажного экономического роста 2000-х годов. Впервые за всю историю алии из бывшего СССР упал уровень образования репатриантов, в среднем высшее образование имели 60-65%. Оказалось сравнительно много лиц без высшего образования, довольно много потомков от смешанных браков, то есть доля «классических» евреев упала, но при этом появилась довольно большая группа мотивированной молодежи. Молодежи, лиц средних лет, которые были воспитанниками системы общинной деятельности и еврейского образования. Мы впервые стали получать плоды от инвестиций Израиля и еврейского мира в инфраструктуру организованной еврейской жизни. Это еврейские лагеря, воскресные школы, праздники, общинная работа, всякого рода произраильская деятельность, общественные объединения, музеи, мемориальные проекты, медиа — было много подобных проектов.

Начала работать схема израильского Закона о возвращении, который определяет рамки не только той группы, которая имеет право на репатриацию, но и границы еврейского коллектива в диаспоре, то есть еврейской общины. Стали работать со всеми, кто потенциально имеет право на израильское гражданство: они могут не быть евреями по Галахе и одновременно они не считались бы традиционными евреями в Советском Союзе. Потому что евреем в Советском Союзе был человек, у которого оба родителя евреи, а тот, у кого один из родителей (неважно, папа или мама), он «еврей наполовину», то есть отличается от него. А с точки зрения галактического подхода еврей — это человек, у которого только мама еврейка, вне связи с национальностью отца. В советской традиции еврейство — это этнический момент, а не религиозный, как в странах Западной Европы, и не этноконфессиональный, как в Израиле. Мы можем говорить о четырехступенчатых границах еврейского коллектива: это стопроцентные евреи; дети одного из родителей-еврея; те, у кого одна из бабушек или один из дедушек евреи; «правнуки еврея». Последние до исполнения им 18 лет, могут прибыть в Израиль вместе со своими родителями, один из которых является потомком от смешанных браков в третьем поколении. То есть по закону о въезде, не по закону о возвращении. Но при этом они могут ступенчато получить гражданство.

В целом до 2008 года алия падала, в 2009 году произошел перелом тенденции. Это связано с внутренней ситуацией в постсоветских странах, прежде всего в России и Украине, которые были основным источником для алии. С этого момента мы видим некоторый поступательный рост, но в конце 2013 в начале 2014 года алия выросла примерно вдвое: 7 тыс., 8 тыс., 9 тыс. человек в год, 12-15 тыс. Угадайте причину.

— Очевидно, это связано с украинскими событиями.

— События в Украине, Крым и все, что с этим связано, — это фактор эмиграции из Украины. В России 2012 год — события на Болотной площади, первые массовые сравнительно значительные выступления лиц, недовольных режимом, среди которых было не так мало евреев. А также неопределенность экономической ситуации[4], ощущение у уезжающих, что полная открытость миру может уйти в прошлое.

Прибывшие во втором десятилетии этого века были уже новой группой постсоветской — в полном смысле слова — алии. Она получила самые разные названия: «алия путинская» или «алия сырная»[5] («приехали за французским сыром», который из-за санкций перестали ввозить в Россию). Как и в начале 1990-х, мы получили пропорционально большую группу людей, прибывших из крупных городов бывшего Советского Союза, что, в общем, примерно соответствует и структуре еврейского населения. Скажем, 51–52% по официальным и до 60% — по неофициальным данным еврейского населения России живут в двух городах — Санкт-Петербурге и Москве. Концентрация в крупных городах характерна и для других стран бывшего Советского Союза, хотя, может быть, там не столь выражена. Так или иначе, мы получили совершенно новое поколение репатриантов с очень высокой долей лиц, имеющих гуманитарное образование, с которым Израиль не очень понимает, что делать. Прибыла довольно большая группа людей со своими представлениями о том, как должен выглядеть мир, и как бы они хотели, чтобы выглядела эта страна. Опять начался диалог, который нам памятен по 1990-м годам между представителями алии 1970-х и 1990-х, — столкновение двух разных систем ценностей.

И уже к ним надо добавить последнюю, «военную алию»[6]. С 24 февраля 2022 года и по сегодняшний день в Израиль прибыло примерно 76 000 репатриантов, из них около 15 000 из Украины, более 43 000 из России и из остальных стран. Есть еще десятки тысяч людей, которые либо ждут в Израиле смены статуса, либо стоят в длинных многомесячных очередях в странах исхода для того, чтобы пройти консульскую проверку и получить визу на ПМЖ в Израиль.

— Чем отличается эта новая алия?

— Мы до конца еще не понимаем, пока имеем самые первые впечатления об образе этой новой алии, о ее планах и представлениях о том, где эти люди находятся, потому что многие из них (по разным оценкам, от трети до половины) либо тут же уехали, либо курсируют между двумя странами. Алия из Украины закончилась в мае 2022 года, с тех пор из Украины приезжает по нескольку десятков семей в месяц. Украинские евреи и члены их семей предпочитают Европу и ее программы, а также Канаду. Российским евреям, как и неевреям, по моему мнению, нигде особенно не рады. И раньше многие из них решили, что никуда ехать не собираются — и уж точно не в эту маленькую ближневосточную страну, хотя ее они уважают и многие даже любят, у них здесь друзья и родственники. И вдруг оказалось, что это почти единственная страна, которой эти люди нужны.

— Каково отношение представителей прежних волн репатриантов из стран бывшего СССР к современным? Например, публично прогремела дискуссия вокруг так называемого тыквенного латте, суть которой — «новые убежали из России и теперь ходят тут и все критикуют». Конечно, сетевые дискуссии не показатель, однако их читают в России и на них реагируют. И точно так же в ответ звучат слова о якобы «геттоизации» русскоязычных евреев.

— Заданные вами вопросы и оценки цитируемых людей — классический пример социальной мифологии. На практике алия 1990-х и начала 2000-х годов — это не гетто, скажем так, русскоязычная община Израиля есть, а гетто нет. Интеграция произошла в израильское общество, но именно так, как мультикультурное израильское общество ожидает. Чтобы быть полноценным израильтянином, ты должен быть израильтянином и кем-то еще, иначе ты не чувствуешь себя комфортно. И вот русскоязычная алия интегрировалась по этой модели. То есть мы интегральная часть израильского еврейского коллектива, включая тех, кто не является евреем по Галахе, но уж точно не арабы, не друзы и не черкесы, не христиане. В целом мы можем говорить о том, что русскоязычная община Израиля есть, с ней идентифицирует себя от 60% до 80% разных поколений и разного возраста на момент приезда. Идентичность и социокультурное поведение выходцев из бывшего Советского Союза — это в большей степени результат израильского опыта, чем советского и постсоветского наследия.

Что касается тыквенного латте и всего остального — активные люди составляют 8–12%, но они, как правило, покрывают 90% информационного пространства. Поэтому возникают подобные явления, которые мы видим с вами: от Тыквенного латте до «новенькие, мы вам рады» и разговоров о «дедовщине со стороны старожилов». Все это на уровне периферии общественного мнения. По большому счету, скажем так, единственная группа, название которой я принимаю, «новенькие, мы вам рады», это подавляющее большинство.

— Я сразу обратил внимание, насколько отличаются дискуссии в российском Facebook***[7] от дискуссий в русскоязычном израильском Facebook***.

— Это абсолютно разные вещи. Скажем так, никто не лишает людей права сформулировать, что их в этой стране не устраивает, это их естественное право, так было в Израиле всегда. Как говорит мой хороший товарищ Аркадий Майофис, «Друзья, вам чего-то здесь не хватает? Сделайте! А мы попробуем помочь».

— Если продолжать тему медийных дискуссий, то в конце прошлого года многие были обеспокоены публичными рассуждениями о том, насколько вообще Израилю нужны восточноевропейские евреи, что среди них мало тех, кто реально интегрирован в еврейскую культуру и религию, а потому новая волна просто размоет национальную идентичность. Эти дискуссии пришлись на период выборов и последующего формирования коалиции. Насколько распространены такие настроения?

— На сегодняшний день разница между идентификациями стала весьма существенным, если не главным фактором политического водораздела в израильском обществе. Долгие годы таким фактором у нас был арабо-израильский конфликт, правые и левые. На сегодняшний день арабо-израильский конфликт как, я считаю, маргинализирован. Де-факто «соглашения Авраама»[8] показали, что палестинская тема перестала быть фундаментальной для выстраивания отношений с умеренными прозападными арабскими режимами. Это раньше палестинская тема была для них громоотводом, а теперь она «расшатывает» их режимы изнутри. В итоге страны Саудовского блока и монархии Персидского залива с «восторгом» бы сняли ее с повестки дня, если бы Израиль хоть как-то договорился с «наследниками Арафата». Я убежден, что все прекрасно понимают, что не будет ни «Великого Израиля» от Нила до Евфрата, или даже распространения израильского суверенитета на всей территории, занятой во время Шестидневной войны, ни «двух государств для двух народов». По моему мнению, будет то, что мы имеем сейчас де-факто. Де-факто Палестинская автономия фактически интегрирована в израильский рынок. Шекель там основная валюта, рынок труда — израильский, многие предприятия также созданы с участием израильского капитала. И при этом административная автономия под прикрытием израильской системы безопасности.

Обратите внимание: при прошлом правительстве впервые в истории страны в составе правящей коалиции была не просто партия израильских арабов, а партия умеренных исламистов, которые открыто заявили на иврите, по-арабски и по-английски, что они, убрав подальше тему лоббирования интересов ПНА, готовы считать себя этническим религиозным меньшинством в еврейском государстве, потому что альтернативы нет. Главным вопросом нашего политического дискурса и водораздела израильских политических конфликтов опять стал тот сакраментальный вопрос, что такое еврейское демократическое государство. Еврейское в смысле религиозное или еврейство в смысле национально-этническое? Русскоязычные евреи, конечно, сторонники второй точки зрения. И многие из них проголосовали за партии, которые сейчас в оппозиции. Так зачем же привозить избирателей чужих политических партий? Вот и весь ответ.

— Подсчитано, что из прибывших за последний год порядка 17% уехало обратно или в третьи страны. Насколько это существенная пропорция относительно других волн алии? Ведь многие говорят, что репатриация ― это процесс, а не одномоментное действие. И есть ли данные о том, что сегодня постсоветские евреи выбирают для эмиграции Израиль, а не другие страны?

— Как я говорил, российские евреи едут в основном в Израиль, в других местах, куда они эмигрируют из России, им не особенно рады, украинские евреи — в основном в Европу. Если мы берем в среднем за последние 30 лет, то в целом за границей живет примерно 13–14% всех приехавших или их детей (также привезенных или рожденных здесь). Что касается доли уезжающих после получения гражданства ― по понятным причинам меньше всего уехало из Израиля выходцев из Эфиопии (примерно полпроцента), на втором месте французы, на третьем — русскоязычные. На самом деле возвращенцев, или реэмигрантов, из числа американских, канадских, венгерских евреев много, из латиноамериканских — особенно (30–40%). Русскоязычные евреи в меньшей степени живут на две страны, нежели, например, французские евреи, особенно когда их количество увеличилось после серии антисемитских выступлений и терактов. Многие люди работают в Париже и Марселе, а семьи живут здесь. Потому будние дни проводят там, а на выходные приезжают в Израиль. Понятно, что многие из этих лиц не попадают в статистику эмиграции, потому что они более 180 дней в году живут в Израиле.

— С экономической точки зрения что внесли российские постсоветские репатрианты в Израиль? И какие перспективы у них сегодня?

— Исследования разных лет, включая мои собственные, показывают, что добавленную стоимость посчитать сложно, но ключевые направления влияния можно зафиксировать. Израильское экономическое чудо конца 1990-х — начала 2000-х годов не состоялось бы без алии бывшего СССР. Расширился внутренний и внешний рынок, совершен переворот в системе высшего образования. Не говоря уже о том, что алия из бывшего СССР на 20 лет отодвинула необходимость создания еще одной медицинской школы. Сейчас врачи, инженеры и школьные учителя из состава «большой алии» выходят на пенсию, и это создает дефицит в этих нишах, что требует своего решения. Современная алия, к сожалению, не заполняет эти ниши. Самая большая группа из приехавших в последние годы, порядка 40%, это лица без профессии, включая молодых людей, которые не успели ее получить, и тех, кто имеет высшее образование, но по специальности не работал ни дня.

 

---

* В Израиле алией называют процесс возвращения евреев со всего мира на свою историческую родину.

** Интервью у Зеэва Ханина взял Константин Пахалюк специально для «СоциоДиггера». Мнение интервьюируемого может не совпадать с мнением редакции.

[1] Например, исследование, проведенное в 2019—2020 годах по инициативе Евро-азиатского еврейского конгресса в пяти странах бывшего СССР: России, Украине, Беларуси, Молдове и Казахстане.

[2] Современный иврит так называет уезжающих, дословно — спускающиеся.

[3] Вооруженная борьба палестинских арабов против Израиля.

[4] Неопределенность экономической ситуации стала причиной негативного воздействия на рынок // Коммерсант. 17.09.2012. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2023650.

[5] Путинская алия // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Путинская_алия.

[6] Штерн И. «Военная алия»: что гонит евреев из России, но мешает устроиться в Израиле. URL: https://intersmi.news/articles/79469-voennaya-aliya-chto-gonit-evreev-iz-rossii-no-meshaet-ustroitsya-v-izraile.

[7] *** Деятельность социальной сети запрещена на территории РФ 20.06.2022.

[8] Израильско-эмиратский мирный договор // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Израильско-эмиратский_мирный_договор.