Об одной воплощенной утопии

Попытки описания идеального поселения, способствующего гармоничному развитию человека и общества, предпринимались неоднократно. Большая часть из них так и осталась теоретическими построениями, однако отдельным идеям удалось дойти до воплощения. Об одной из таких попыток мы и попробуем рассказать.

После второй промышленной революции существенная часть населения европейских стран оказалась сконцентрирована в городах. Развитие производства, появление рабочих мест и возможность некоторой социальной мобильности не искупали того, что города стали «задыхаться» от скученности, деятельности промышленных предприятий, загрязнения воздуха, примитивных систем водоснабжения, водоотведения, утилизации отходов [1]. Резко ухудшились и без того неидеальные санитарно-­гигиенические условия, множились и распространялись болезни, города превратились в монструозные «человейники», совершенно неприспособленные для комфортной жизни. Вариант выхода из этой ситуации предложил британский философ, социолог и теоретик градостроительства Эбенизер Говард (1850—1928).

В 1898 году была опубликована его книга «Завтра: мирный пусть к настоящей реформе» (To-­Morrow: A Peaceful Path to Real Reform), через четыре года переизданная под названием «Города-сады завтрашнего дня» (Garden Cities of To-­Morrow). Говард, знакомый с работами утопистов (как пишет энциклопедия Британника, особое влияние на него оказал роман «Взгляд назад» (Looking Backward: 2000—1887) [2] Эдварда Беллами), считал, что современные города подавляют человека, лишают его возможности развития и укорачивают жизнь. Разработанная им концепция предполагала создание вокруг промышленных центров небольших поселений, которые объединяли бы в себе лучшие черты города (доступ к работе и благам цивилизации) и деревни (близость к природе, личное пространство, низкая арендная плата). Ученый утверждал, что города-сады будут способствовать гармоничному существованию человека не только из-за правильного устройства и удобного расположения домов, но и потому, что сады и окружающие сельскохозяйственные пояса станут источником «свежих и чистых» продуктов вместо загрязненных и испорченных транспортировкой, которыми вынужден питаться средний житель обычного полиса. Помимо всего прочего, стоимость жилья в поселениях была бы существенно ниже той, которую «заламывали» владельцы недвижимости в городах, а каждый фермер из близлежащего сельскохозяйственного пояса получал бы рынок сбыта практически у собственных ворот.

Население таких городов концентрической планировки не должно превышать 32 тысячи человек, а площадь — 1000 акров (чуть больше 400 га, или около 4 км2). Центр занимает круглый сад для отдыха, вокруг него располагаются общественные здания (ратуша, больница, школа, библиотека, театр и т. д.). Его окружает крытая часть парка, где проходят выставки и обустраиваются торговые точки. За ней следуют пояса малоэтажной застройки с приусадебными участками. От центра лучами расходятся бульвары, делящие город на несколько секторов (рис. 1). Между поясами проходят окружные транспортные магистрали, на периферии находятся небольшие предприятия, мелкие участки в аренде и крупные сельскохозяйственные угодья (рис. 2). Говард особенно подчеркивал, что предложенная им планировка — только схема, в реальности нужно будет учитывать особенности каждой конкретной местности.

Рисунок 1. Схема одного из сегментов города-сада Э. Говарда

Города-сады должны иметь определенную автономию и управляться самими жителями: земля и недвижимость находятся в коллективной собственности, а вопросы снабжения решаются на основе конкуренции между муниципалитетами и частными предприятиями.

Рисунок 2. Общее устройство города-сада Э. Говарда

Промышленные центры остаются в том числе местом работы для населения, вокруг них создаются не зеленые пригороды, а ожерелья городов-­спутников. Такие же города-­спутники могли появиться рядом с каждым городом-­садом. Один из способов гармоничного объединения системы — развитая транспортная сеть, объединяющая мелкие городки между собой и с промышленным центром (рис. 3).

Еще при жизни Говарда города-сады появились в Британии: Летчворт (1904) и Уэлвин (1920). Движение получило развитие во многих странах — по проектам ученого построены городки, районы, садовые пригороды в Бельгии, Германии, Франции, Индии, Австралии, Бразилии, Мексике, Аргентине, США и т. д.

Рисунок 3. Система городов-­садов по Э. Говарду

На русском языке книга Говарда была издана в 1911 году. Идеи ученого активно обсуждались, разрабатывались проекты поселений рядом с Петербургом, Москвой, Варшавой, Ригой, крупными городами Сибири, уже в 1913 году появилось «Русское общество городов-­садов». Была предпринята попытка спроектировать город-сад в Москве на Ходынском поле. Частично реализован проект Владимира Семенова по заказу председателя правления Московско-­Рязанской железной дороги Николая фон Мекк [3] — поселок служащих недалеко от платформы Прозоровская [4] . Строительство началось в 1912 году, был запланирован благоустроенный жилой массив небольших домов с участками в 12 соток, в котором располагались бы культурный центр, больница, школа, детский сад, здание для общественных собраний. В поселке должны были действовать централизованное водоснабжение, канализация, электрический трамвай, телефонная сеть. Завершению проекта помешала Первая мировая вой­на, но больничный комплекс, здание Управления, отдельные дома и следы планировки можно увидеть в Кратово и сейчас [5].

В 1918 году под руководством Ивана Жолтовского и Алексея Щусева был разработан план реконструкции столицы «Новая Москва». Среди прочего он предполагал создание широкой зеленой полосы, застроенной по принципу города-сада [6].

Один из сохранившихся проектов города-сада, нашедших воплощение в России, — поселок Сокол, своеобразный анклав зелени и дачной атмосферы в 10 км от Кремля. Благодаря НЭПу стало возможным брать землю в долгосрочную аренду, и в марте 1923 года был организован жилищно-­строительный кооператив, получивший территорию неподалеку от села Всехсвятское и станции Серебряный Бор Московской окружной железной дороги. Сумма первичного взноса и стоимость готового дома были значительными, поэтому первыми пайщиками стали люди состоятельные: архитекторы, ученые, врачи, сотрудники наркоматов, техническая и творческая интеллигенция.

В разработке проекта и отдельных домов принимали участие Алексей Щусев, Роман Клейн, братья Веснины, Зиновий Розенфельд, Илья Кондаков, Николай Марковников, Павел Павлинов, Петр Кончаловский, Владимир Фаворский и другие выдающиеся зодчие, художники, агрономы. Обсуждалось все: поселок целиком, каждая улица и каждый дом, расположение относительно сторон света, зеленые насаждения, заборы, фонари, скамейки…

Большинство строений (помимо немногих новоделов последних десятилетий и нехарактерных для поселка многоквартирных домов для рабочих) представляют собой одно-двухэтажные дома по индивидуальным проектам. В зданиях задействованы различные материалы: вываренные в олифе бревна, кирпичи, фибролит (цемент с древесной стружкой), розовый туф и др. К маленькой площади в центре подходят несколько улиц [7].

Созданные в стиле петербургских дач, вологодского деревянного зодчества, сибирских казачьих сторожевых башен, немецких особняков, английских коттеджей дома тем не менее образуют гармоничный архитектурный ансамбль: продуманное расположение, большие приусадебные участки, невысокие штакетники и обилие зелени придают всем постройкам некое единство.

Особое внимание было уделено визуальному восприятию. Так, улица Поленова, проходя через крошечную центральную площадь, изгибается под углом 45 градусов, что зрительно ее удлиняет, часть строений на улицах Брюллова и Сурикова отодвинуты вглубь участков, чтобы пространство казалось более широким, дома на пересечении улиц фасадом обращены к углу, чтобы взгляду прохожего было легче следовать направлению движения (рис. 4). Улица Сурикова на своем протяжении трижды меняет ширину, поэтому с одного конца она выглядит длинной, а с другого — короткой. Все эти игры с пространством устроены для того, чтобы ограниченная территория казалась больше.

Рисунок 4. Дом на углу, повернутый фасадом к перекрестку

Было продумано озеленение: высажены 150 видов декоративных, в том числе краснокнижных растений, улицы Шишкина и Врубеля украшают ясени, Поленова — серебристые клены и липы, Сурикова — липы, Брюллова — татарские клены.

К началу 1930-х годов в поселке было построено и заселено 114 домов. Действовали спортивные площадки, библиотека, магазины, творческие и технические кружки, столовая, клуб-театр, ясли, экспериментальный детский сад, в котором работала одна воспитательница и по очереди — мамы детей. Разнообразные профессии жителей позволяли решать многие вопросы внутренними силами, и в поселке царил дух коммуны [8], в ­чем-то близкий идеям Говарда.

Уже с середины 1930-х годов начались трудности: постановлением правительства поселок стал собственностью города, была изъята половина территории, некоторые бывшие частные владения уплотнялись и перестраивались, репрессировали руководство, возвели жилые дома для сотрудников НКВД.

Во время вой­ны через территорию поселка проходила одна из линий обороны, в 1950-х годах Сокол неоднократно пытались снести: помешали сплоченность жителей и заступничество Министерства культуры, Общества охраны памятников и Союза архитекторов. Наконец, в 1979 году он был поставлен на охрану как памятник градостроительства, с 1989 года здесь действует территориальное общественное самоуправление, в 1998 году был создан музей (рис. 5).

Рисунок 5. Современный план поселка Сокол

Поселок Сокол пережил смену режимов и владельцев, падение гиганта отечественного авиастроения «Максим Горький» в 1935 году [9] и авиабомбы в 1941 году, многолетние нападки властей, попытки толстосумов изменить единый архитектурный облик. Кусочек воплощенной утопии уцелел, перенес все сложности истории. И это внушает надежду…

[1] Агафонова А. Б. Экологические проблемы городской среды в XIX — начале XX веков // Вестник Череповецкого университета. 2014. № 7. С. 28—32.

[2]  На русском языке выходил в разных переводах под названиями «Через сто лет», «Будущий век», «Золотой век», «В 2000 году».

[3]  Николай фон Мекк — сын известной покровительницы искусств Надежды фон Мекк, чья бескорыстная финансовая поддержка позволила нескольким выдающимся композиторам, в первую очередь Петру Чайковскому, оставить столь значительный след в мировой музыке.

[4]  В 1930 году платформа и прилегающий поселок были переименованы в Кратово в честь первого комиссара Московско-­Рязанской железной дороги Ивана Крата, скончавшегося от туберкулеза в местном больничном городке.

[5]  Как поселок Кратово чуть не стал воплощенной утопией // Подмосковье сегодня. 6.11.2015. URL: https://mosregtoday.ru/neizvedannoe-­podmoskov-e/kak-poselok-­kratovo-chut-ne-stal-voploshchennoy-­utopiey.

[6]  См., например, Проект «Новая Москва». А. Щусев (1918—1924 гг.) // Архитектурно-­строительный справочник. URL: http://arx.novosibdom.ru/node/2383.

[7]  Первоначально улицы носили привычные названия Центральная, Школьная, Уютная и др., но позже им были присвоены имена выдающихся живописцев. Отчасти благодаря этому Сокол еще называют поселком художников.

[8]  Соляник Н. Гордый полет Сокола. Историко-­краеведческий очерк // Московский вестник. 2008. URL: http://poseloksokol.narod.ru/istoriya.html.

[9]  Гараненко А. «Горький», который разбился о «Сокол» // Известия. 16.05.2008. URL: https://iz.ru/news/336536.