Однополые союзы: некоторые особенности

Интимная гомосексуальная пара — явление относительно новое. Как сложились практики постоянного партнерства, сожительства и брака в однополых союзах? Одна из точек зрения предлагает обратиться к важному сюжету квир-истории западных обществ (в первую очередь США) — старту эпидемии СПИДа в 1981 году. Именно гомосексуальные мужчины, часто ведшие крайне интенсивную половую жизнь [1] (в этом контексте интересно вспомнить изначальное значение англоязычного слова gay — веселый, беззаботный, ничем не обремененный), стали первыми жертвами быстро распространявшейся болезни, которую поначалу даже называли «раком геев» (gay cancer) [2]. Одно из исследований нью-йоркских геев начала 1990-х годов установило, что около трети опрошенных потеряли близкого друга или партнера из-за СПИДа [3]. Эпидемия сильно поменяла ЛГБТ-, и в первую очередь гей-сообщество. Под ее воздействием выросла сексуальная тревожность: гомосексуалы вынуждены были стремительно менять свои сексуальные практики, стремясь сделать секс максимально безопасным и защищенным. Помимо множества психологических изменений, в таких условиях усилился акцент на верности как одной из основных ценностей в отношениях. Стабильные партнерские отношения и моногамия становились особо ценными, желанными, в то время как не так давно казавшиеся привлекательными «радикальный секс» и круговорот партнеров начали подвергаться критике [4].

Стабильность, уровень удовлетворенности и благополучия

Сожительствующие лесбийские и гей-пары в целом чаще расходятся, нежели женатые гетеросексуалы, поскольку зачастую не видят перед собой институциональных барьеров: социальных, религиозных, правовых. Отсутствие таких барьеров сопряжено и с недостатком как институциональной, так и любой другой поддержки (в том числе и со стороны близких), что особенно верно для России. К таким выводам приходят психологи и социологи семьи, основываясь на долгосрочных наблюдениях за однополыми союзами. В частности, исследование Джонатана Мора и Рут Фассингер подтвердило влияние гомофобных условий на качество взаимоотношений и, как следствие, на удовлетворенность партнеров: респонденты, менее озабоченные своей гомосексуальностью и негативным отношением общества к себе, оценивали качество своих взаимоотношений выше, и наоборот [5]. Авторы отмечают, что эти выводы более справедливы для геев, объясняя результаты тем, что социальное осуждение мужской гомосексуальности сильнее, нежели женской.

Такая ситуация особенно актуальна для стран, в которых отсутствует правовая база для юридического закрепления однополого партнерства. К примеру, даже несмотря на то, что российские ЛГБТК+ сегодня имеют возможность «цивилизованно», через специализированные агентства, заключить брак в Дании, Португалии или Мексике [6], в России он признан не будет: при прочих равных подобные союзы признаются лишь в странах, обеспечивших своим гражданам брачное равенство. Так пропадает еще одна сдерживающая нить. Исследования подтверждают, что для однополых пар формально заключенный брак обеспечивает эмоциональное здоровье и удовлетворенность текущими взаимоотношениями, что позволяет говорить о более высоком качестве таких взаимоотношений, большем благополучии [7]. Нелишним здесь будет и напоминание о том, что брак несет целый ряд правовых возможностей для партнеров, а в его отсутствие два фактически близких человека с юридической точки зрения остаются друг другу никем. Это влечет за собой много сложностей в случае тяжелой болезни или смерти одного из партнеров, расставания, раздела совместно нажитого имущества и т. п.

Существуют также своего рода стереотипы, состоящие в том, что гомосексуальные пары не могут построить крепкого союза. Эмпирические данные этот тезис опровергают. Впечатляющим представляется то, что в условиях дискриминации и отсутствия поддержки государственных институтов, доступной гетеросексуалам, однополые пары, пусть и намного реже, но ­все-таки способны выстраивать достаточно долгосрочные отношения. Крупное демографическое исследование, изучавшее lesbigay-­население Калифорнии, фиксировало, что длительность отношений между партнерами, зарегистрировавшими свое сожительство, оказалась больше, чем между теми, кто этого не делал [8]. Важным фактором долгосрочности гомосексуальных партнерств является их выстроенность на эмоциональной сплоченности, любви, поддержке, эмпатии, общих интересах и ценностях [9].

Под одной крышей: распределение обязанностей и конфликты

В любом сожительствующем союзе — гетеро- или гомосексуальном, — по умолчанию или договариваясь, партнеры утверждают, что каждый должен вносить свой вклад. Таким образом, возникает вопрос: «Who does what?» Западные исследования утверждают, что вследствие специфики распределения каких бы то ни было ролей в однополых союзах разделение домашнего труда у геев и лесбиянок само по себе намного более гибкое. Партнеры стремятся распределять объемы работы в соответствии со своими возможностями и предпочтениями, причем часто так, чтобы каждый из них выполнял равное количество различных видов деятельности. Также известно, что геям больше свой­ственно разделение обязанностей при условии закрепления за тем или иным партнером определенного спектра обязанностей (то есть происходит своего рода специализация партнеров), в то время как лесбиянки стремятся разделять между собой каждый род деятельности [10]. Есть, однако, российские исследования, отмечающие «прослеживающееся влияние гетеронормативной среды»: гомосексуальные пары могут называть друг друга в бинарных категориях по типу «муж/жена» или «он/она», а «распределение домашних обязанностей и труда [может] выстраиваться по „традиционному сценарию“» [11].

В большинстве семей геев и лесбиянок отсутствует модель одного кормильца, то есть оба партнера работают, что обеспечивает определенный уровень их экономической независимости. Безусловно, доминирование одного из супругов в семейных делах, обеспеченное более высоким уровнем дохода, образования, старшим возрастом и т. д., может иметь место (особенно в гей-парах) [12], однако определенно, что в гомосексуальных сожительствах существует более выраженная, чем у гетеросексуалов, установка на равное распределение домашнего труда. Кроме того, подобная модель балансирования между нуждами всех и возможностями каждого остается рабочей и когда у однополой пары появляются дети: обязанности по уходу за ребенком тоже распределяются наиболее справедливым образом [13]. Важно заметить, что даже в России «гомосексуальные пары хотят иметь детей не меньше, чем гетеросексуальные, только для первых это сложнее реализовать» [14]. При этом социальную поддержку гомосексуальные пары зачастую получают больше от друзей, нежели от родственников, отношения с которыми ввиду гомофобии могут быть сильно ограничены или вовсе разорваны [15]. Для таких союзов друзья порой оказываются «единственным источником внешнего подтверждения статуса пары» [16].

Проблемы и разногласия неизбежны в любых тесных взаимоотношениях, и можно утверждать, что корни конфликтов в гомосексуальных партнерствах по сути те же, что и в гетеросексуальных. Так, внутрисемейные трудности возникают из-за религиозных, расовых, этнических, социально-­экономических различий, а также из-за проблем на работе, денежных затруднений, разногласий с родственниками и т. д. [17] В одном из исследований выделялись наиболее конфликтные сферы у лесбийских и гей-пар, куда вошли стиль вождения автомобиля, секс, чрезмерная критичность партнера, а также уже упоминавшиеся вопросы распределения домашних обязанностей и финансов [18].

Конечно, существуют и поводы конфликтов, свой­ственные лишь однополым парам. Например, возникающие из-за негативного отношения общества к гомосексуальности споры между партнерами о степени публичности отношений между ними. Или недоверие и ревность, связанные с тем, что геи и лесбиянки, расставаясь с предыдущими партнерами, не рвут связи друг с другом, как это зачастую делают гетеросексуалы, а продолжают общаться и даже помогать друг другу [19].

Разрешение конфликтов между партнерами одного пола, которые и мир видят в относительно схожем ракурсе, оказывается более легким. Некоторые исследователи даже делали предположение, что отношения гомосексуальных и гетеросексуальных партнеров могут работать на разных принципах [20]. Дело в том, что в конфликте внутри пары, состоящей из мужчины и женщины, инициатор занимает позицию с выдающимися элементами властности и влияния: один партнер предъявляет требование, а другой — отступает. Гомосексуалам же удается спорить более эффективно и конструктивно — возможно, благодаря уже упомянутому выше стремлению к равноправию в союзе, компромиссам, а также отсутствию ориентации на некие гендерные предписания.

В поисках партнера

Примечательно, что при поиске потенциального партнера геи и лесбиянки обращают внимание в основном на те же характерные черты, что и гетеросексуалы. При этом имеют место половые различия: так, мужчины (гомо- и гетеросексуальные), формулируя в объявлениях о поиске партнера свои интересы, делали акцент на внешней привлекательности, в то время как женщины (гомо- и гетеросексуальные) — на личностных характеристиках [21]. Подобное различие на генеральной совокупности фиксировали и массовые опросы [22].

Психологи из Университета Миссури в Сент-­Луисе Дин Клинкенберг и Сюзанна Роуз исследовали [23] как гипотетические, так и фактические сценарии свиданий у гомосексуальных мужчин и женщин, выявив, что по последовательности событий они мало чем отличаются от свиданий у гетеросексуалов. Больше половины упомянутых действий у геев и лесбиянок сходятся между собой: это, например, обсуждение планов, более глубокое знакомство через разговор, посещение мероприятия (концерт, кинотеатр и т. п.), ужин и инициирование физического контакта. И те, и другие нервничают перед свиданием.

Обнаружились, однако, и достаточно важные различия. Так, сценарии у геев оказались более ориентированы на сексуальный контакт и меньше на интимную близость, нежели у лесбиянок: около 48 % мужчин указывали на наличие сексуального контакта уже на первом свидании (против 12 % среди женщин). Подобный сдвиг в сторону сексуального сценария отмечали и исследователи из Высшей школы экономики, изучавшие молодых гомосексуальных мужчин и зафиксировавшие, что те, говоря о своих постоянных практиках, рассказывали, что по преимуществу «ищут [в мобильных приложениях для знакомств] человека с целью удовлетворить свои „потребности“», а случаи развития «серьезных отношений» называли единичными [24]. Впрочем, методология и выборка данного исследования, в сравнении с вышеупомянутой статьей американских коллег, представляются существенно более ограниченными.

В целом установлено, что, несмотря на большие сходства со сценариями гетеросексуалов, в отличие от последних, геи и лесбиянки неохотно примеряют на себя специфические гендерные роли во время свидания, придерживаясь более сбалансированного распределения власти в выстраивающихся отношениях.

Вместо заключения

Представьте себе, что вы вынуждены скрывать от окружающих, что у вас есть семья: любимый человек, а возможно и дети. Представьте, что не можете поделиться с коллегами впечатлениями о совместно проведенных на природе выходных или просто забавным случаем из личной жизни. Представьте, что не можете позволить себе выложить в социальных сетях совместные фотографии из отпуска на море. Представьте, что живете «на чемоданах» и в постоянном страхе, что у вас отберут вашего ребенка. Такова повседневная реальность однополых семей в современной России, в 2022 году.

Несмотря на то, что российское общество в зеркале опросов общественного мнения еще не так давно показывало тенденции к либерализации отношения к гетероненормативным сексуальностям [25], в последние годы, с принятием нашумевших поправок (о «пропаганде» гомосексуальности) в федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», а также закреплением в Конституции РФ положения об «институте брака как союзе мужчины и женщины» (п. «ж.1» ч. 1 ст. 72), был дан старт новому витку фактически санкционированным государством гомофобии, трансфобии и бифобии. Возросло не только общественное давление на представителей ЛГБТ+ или внимание СМИ к данной социальной группе [26], но и выросло количество реальных, поражающих своей жестокостью уголовных преступлений на почве ненависти, что фиксируют социологи права [27]. При этом опросные данные показывают, что более чем три четверти россиян (77 %) лично даже не знакомы с гомосексуалами [28]. В этом контексте интересен вывод социолога Александра Кондакова о том, что «у большинства россиян вообще нет никакого мнения по поводу гомосексуальности, а высказывание относительно конкретного вопроса формулируется каждым респондентом в момент его постановки» [29] полстерской компанией и сильно зависит от того, как сформулирован сам вопрос. Как результат, массовое отсутствие индивидуального опыта общения и взаимодействия с негетеросексуальными людьми создает благоприятные условия для разного рода манипуляций.

Время от времени не без помощи «блюстителей нравственности» в СМИ разгораются скандалы, которые при нынешнем положении дел, как правило, приводят к одному и тому же исходу: оказавшиеся в центре внимания ЛГБТ-пары и семьи рано или поздно уезжают из страны. Так, например, случилось с семьей Юмы, подвергшейся травле после участия в рекламной кампании сети «Вкусвилл» [30], или с парой Андрея и Евгения, воспитывавших двух приемных детей и вынужденных срочно эмигрировать из страны из-за преследования [31]. При таких, мягко говоря, нелегких условиях существования невольно возникает вопрос о том, как вообще возможны однополые семьи в стране, не обеспечившей своим гражданам брачное равенство и выносящей отдельную социальную группу — причем достаточно многочисленную [32], — за скобки, лишая ее полноценного гражданского статуса [33].

Довольно трудно ответить на этот вопрос, основываясь только на данных стран, где однополые союзы в той или иной форме регистрируются, а опросы общественного мнения показывают относительно высокие показатели толерантности. Что же касается исследований ЛГБТК+ в России, то в последние годы в центре их внимания в основном оказываются разные аспекты публичной (активистской) деятельности сообщества, а исследования внутренней структуры и особенностей гомосексуальных партнерств в России можно сосчитать по пальцам. Их сфера приватного по-прежнему остается в слепом пятне.

В условиях негативного информационного фона особенно трудно писать и рассуждать о жизни пар, вынужденных претерпевать море ограничений, о которых подавляющее большинство населения никогда даже не задумается. Но ведь все, что не убивает, делает сильнее. Несмотря на все сложности, в России, как и во всем мире, неизбежно меняются модели семейно-­брачных отношений, возникают новые семейные практики, а среди молодых страт населения сегодня фиксируется все более толерантное отношение к гомосексуальности и однополым бракам.

 

---

[1] Как отмечает Игорь Кон, «одно из главных общих отличий мужской сексуальности от женской состоит в ее экстенсивности и инструментальности: мужчины имеют значительно больше сексуальных партнеров, чаще меняют их, легче вступают в случайные, безлюбовные связи и т. д. Это имеет под собой как социальные (господствующее положение мужчин), так и биологические основания. По этому чисто количественному критерию (количество и сменяемость партнеров) мужчины-­гомосексуалы оставляют далеко позади даже самых завзятых гетеросексуальных донжуанов» (Кон И. С. Лики и маски однополой любви. Лунный свет на заре. M. : Астрель : АСТ, 2003. С. 418).

[2] Сегодня этот исторический период довольно пристально исследуется в западной популярной культуре. Сериал «Это грех» (It’s a Sin, 2021), телефильм «Обыкновенное сердце» (The Normal Heart, 2014) или оскароносный «Далласский клуб покупателей» (Dallas Buyers Club, 2013) — пожалуй, одни из самых ярких примеров данного тренда.

[3] Patterson C. J. (2000) Family Relationships of Lesbians and Gay Men. Journal of Marriage and Family. Vol. 62. No. 4. P. 1054.

[4] Кон И. С. Лики и маски однополой любви. Лунный свет на заре. M. : Астрель : АСТ, 2003. С. 302—304.

[5] Mohr J. J., Fassinger R. E. (2006) Sexual Orientation Identity and Romantic Relationship Quality in Same – Sex Couples. Personality and Social Psychology Bulletin. Vol. 32. No. 8. P. 1095.

[6] См., например: Равный брак. URL: https://ravnyibrak.com/ (дата обращения: 12.02.2022).

[7] Fingerhut A. W., Maisel N. C. (2010) Relationship Formalization and Individual and Relationship Well–being among Same–Sex Couples. Journal of Social and Personal Relationships. Vol. 27. No. 7. P. 965.

[8] Carpenter C., Gates G. J. (2008) Gay and Lesbian Partnership: Evidence from California. Demography. Vol. 45. No. 3. P. 584—585.

[9] Нартова Н. Лесбийские семьи: реальность за стеной молчания // Семейные узы: модели для сборки. Кн. 1. М. : Новое литературное обозрение, 2004. С. 314.

[10] Kurdek L. A. (1993) The Allocation of Household Labor in Gay, Lesbian, and Heterosexual Married Couples. Journal of Social Issues. Vol. 49. No. 3. P. 136.

[11] Егорова Н., Шорыгин Е. (2020) Партнерство, семья и родительство в нарративах незарегистрированных пар // Журнал исследований социальной политики. Т. 18. № 2. С. 244.

[12] Peplau L. A., Beals K. P. (2004) The Family Lives of Lesbians and Gay Men. In: Vangelisti A. L. (ed.) Handbook of Family Communication. Mahvah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates. P. 240.

[13] Patterson C. J. (1995) Adoption of Minor Children by Lesbian and Gay Adults: A Social Science Perspective. Duke Journal of Gender Law & Policy. Vol. 2. No. 1. P. 204—205.

[14] Егорова Н., Шорыгин Е. (2020) Партнерство, семья и родительство в нарративах незарегистрированных пар // Журнал исследований социальной политики. Т. 18. № 2. С. 247.

[15] Kurdek L. A. (2004) Are Gay and Lesbian Cohabiting Couples Really Different from Heterosexual Married Couples? Journal of Marriage and Family. Vol. 66. No. 4. P. 891.

[16] Нартова Н. Лесбийские семьи: реальность за стеной молчания // Семейные узы: модели для сборки. Кн. 1. М. : Новое литературное обозрение, 2004. С. 314.

[17] Patterson C. J. (2000) Family Relationships of Lesbians and Gay Men. Journal of Marriage and Family. Vol. 62. No. 4. P. 1054.

[18] Kurdek L. A. (1994) Areas of Conflict for Gay, Lesbian, and Heterosexual Couples: What Couples Argue about Influences Relationship Satisfaction. Journal of Marriage and the Family. Vol. 56. No. 4. P. 932.

[19] Ibid.

[20] Gottman J., Levenson R., Swanson C., Swanson K., Tyson R., Yoshimoto D. (2003) Observing Gay, Lesbian and Heterosexual Couples’ Relationships: Mathematical Modeling of Conflict Interaction. Journal of Homosexuality. Vol. 45. No. 1. P. 83—88.

[21] Peplau L. A., Spalding L. R. (2000) The Close Relationships of Lesbians, Gay Men and Bisexuals. In: Hendrick C., Hendrick S. S. (2000) Close Relationships: A Sourcebook. Thousand Oaks, CA: Sage Publications. P. 113.

[22] Как россияне строят крепкие отношения // ВЦИОМ. 2020. 14 февраля. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/kak-rossiyane-­stroyat-krepkie-­otnosheniya (дата обращения: 11.02.2022).

[23] Klinkenberg D., Rose S. (1994) Dating Scripts of Gay Men and Lesbians. Journal of Homosexuality. Vol. 26. No. 4. P. 23—35.

[24] Литвинова Л., Иванченков А. Специфика знакомств среди гей–молодёжи: кейс Москвы. Учебное исследование. М. : Высшая школа экономики, 2016. С. 11—12.

[25] Кон И. Гомофобия как лакмусовая бумажка российской демократии // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2007. № 4. С. 59—69.

[26] Например, историк Ирина Ролдугина полагает, что «именно российские СМИ сыграли ключевую роль в сознательном нагнетании атмосферы ненависти к ЛГБТ». См. подробнее: Ролдугина И. Российская гомофобия: история производства // Colta.ru. 2016. 26 августа. URL: https://www.colta.ru/articles/raznoglasiya/12008-rossiyskaya-­gomofobiya-istoriya-­proizvodstva (дата обращения: 12.02.2022).

[27] Шторн Е. Убийства негетеросексуалов на почве ненависти (анализ материалов судебных решений) // Социология власти. 2018. № 1. С. 60—78.

[28] Отношение к сексменьшинствам // Фонд «Общественное мнение». 2019. 13 июня. URL: https://fom.ru/Obraz-zhizni/14220 (дата обращения: 12.02.2022).

[29] Кондаков А. Гомосексуальность и общественное мнение в России: от негативных оценок до безразличия // Демоскоп Weekly. 2013. 2—15 сентября. № 565—566. URL: http://demoscope.ru/weekly/2013/0565/analit05.php (дата обращения: 12.02.2022).

[30] Семья из рекламы Вкусвилла: жизнь до и после травли // YouTube: Карен Шаинян. 2021. 4 августа. URL: https://youtu.be/apA60ymuaF4 (дата обращения: 12.02.2022).

[31] Голунов И. «Была жизнь. А теперь жизни нет» // Meduza. 2019. 12 августа. URL: https://meduza.io/feature/
2019/08/12/byla-zhizn-a-teper-­zhizni-net (дата обращения: 12.02.2022) (данный материал создан и распространен средством массовой информации, признанным выполняющим функции иностранного агента).

[32] По оценкам политолога Дмитрия Толкачева, проводившего онлайн-­опрос российских гомосексуалов, основанный на невероятностной выборке, «российская доля ЛГБТ может составлять около 10 % всего населения». См. подробнее: Толкачев Д. Особенности исследований сексуальной ориентации: демографические характеристики российских гомосексуалов // Демографическое обозрение. 2021. Т. 8. № 3. С. 74—95.

[33] Кондаков А. Человек и гражданин: сексуальность как способ конструирования гражданственности в России // Неприкосновенный запас. 2012. № 5. С. 249—258.