Особенности взросления в неустойчивой реальности

— Каким образом молодежь переживает случившиеся после 24 февраля 2022 года изменения?[1]

— Современная молодежь России неоднородна. Сказать, что молодые россияне в равной степени одинаково переживают случившиеся изменения, будет крайне неточно и поверхностно. Для понимания траекторий изменений нужны серьезные мониторинговые исследования, мы пока можем опираться скорее на общие представления о возможных реакциях, на данные своих проектов, которые отчасти затрагивают эти сюжеты, а также на впечатления от общения со студентами, ну, и социологическую интуицию. В зависимости от реакции на изменения я бы выделила среди молодежи следующие группы.

Для одних это личная история, имеющая отношение к семейной биографии, для других — гражданская позиция, связанная с ценностным измерением жизни и будущего, для кого-то — просто фон повседневной жизни, который воспринимается как не зависящий от личного выбора. Наверняка есть и другие варианты реакций. Ясно, что самые сильные эмоции были в первые месяцы после начала СВО. Острые и даже подчас трагические реакции многих юношей и девушек на изменение течения жизни были во многом обусловлены историей и биографией их семей. Не секрет, что в советское время была высочайшая мобильность населения. Бабушки и дедушки многих нынешних молодых часто переезжали не только из города в город, но и из республики в республику: освоение целины, всесоюзные/комсомольские стройки (БАМ, например), промышленный подъем северных и заполярных регионов, разработка полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока, обязательное распределение после окончания вуза. Молодые создавали семьи, рожали детей, укоренялись в самых разных уголках Советского Союза. После 24 февраля у многих молодых близкие родственники, друзья и коллеги волею судьбы оказались по разные стороны конфликта. Это было, пожалуй, одной из самых напряженных тем разговоров с молодежью, особенно в первые месяцы. Сделать выбор между сторонами, принять какое-то жизненно важное решение для многих было невероятно трудной задачей, нерешенной до сих пор. Тяжелые переживания могли дополняться внутрисемейными разногласиями и конфликтами между представителями разных поколений, с которыми подросткам или молодым взрослым не всегда удавалось справиться, сформулировать четкое мнение получалось далеко не у всех. Для кого-то шок и стресс постепенно сменились адаптацией, частичной нормализацией ситуации. Повседневность взяла свое: учеба, общение, забота о родителях и других родственниках, ежедневное решение обычных проблем молодости. Наши исследования образовательной миграции обозначили еще один крайне значимый для молодежи аспект изменений — закрытие границ и усложнение вариантов мобильности многими переживались как серьезное испытание: нужно было переосмысливать образовательные и трудовые планы, по-новому представлять себе будущее, перспективы своей карьеры и ресурсы для самореализации.

Особо остро переживали юноши и девушки, которые восприняли изменения геополитической ситуации как вызов своим гражданским, политическим взглядам и ценностным ориентирам. Выбор и решения молодежи этой группы хорошо известны — кто-то уехал из России, а кто-то, пройдя череду испытаний, продолжает жить, учиться здесь, находя разнообразные способы реализации своего жизненного сценария, включаясь в низовые гражданские активности, волонтерство, помощь и заботу в разных типах городских и соседских сообществ. Опуская вопросы политических предпочтений молодежи, палитра которых достаточно широка, наши исследования показывают еще одну черту изменений — усиление значимости локальных идентичностей, семейных и соседских связей. На это влияют как внешние обстоятельства (политическая, экономическая нестабильность в широком смысле), так и внутренние. В ситуации роста неопределенности, схлопывания горизонтов будущего, рисков, сопряженных с глобальными трансформациями миропорядка молодежь все острее чувствует свою незащищенность и уязвимость (что относится сегодня не только к российской ситуации). Поиски устойчивости и безопасного места приводят к усилению значимости связей с семьей и близкими, включенности в социальные сети и дружеские сообщества, к поиску неких базовых основ и смыслов жизни. В ходе интервью, бесед и наблюдений в рамках реализуемых проектов юноши и девушки эмоционально говорили о своей привязанности к городу и стране, об усилении желания чувствовать свою принадлежность к малой родине, далеко не всегда прочитываемую в рамках политических выборов и формальной повестки.

В целом же жизненные планы и миграционные намерения молодежи включены в проживание повседневности, связаны с непростыми условиями взросления в неустойчивой и подверженной разнонаправленным вызовам реальности. Несмотря ни на что, молодежь находит пространство для реализации своей субъектности, реализуя в доступных ей форматах свою агентность.

 

— С какими новыми рисками сталкиваются молодые люди?

— Один из последних проектов Центра молодежных исследований был связан с изучением иногородних студентов и стратегий их адаптации к обучению в столичных университетах на примере НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург и КФУ. Очевидно, что переезд в мегаполис даже из крупного города, не говоря уже о малых городах и селах, это всегда вызов и риски — как для самих приезжих юношей и девушек, так и для их родителей. Серия интервью и наблюдений в ходе проведения проекта говорит о сложных переживаниях приехавших «новых» горожан, причинами которых становятся одиночество и потерянность, барьеры включения и адаптации к новым правилам жизни, высокий запрос на конкурентоспособность и устойчивость, на что не всегда хватает сил и ресурсов. Риски невключенности могут быть связаны и с другими, более широкими контекстами городской жизни в ситуациях роста неопределенности и усиливающейся прекарности молодежи, выходящей на рынки труда. Например, результаты проекта, посвященного жизненным стратегиям и миграционным планам талантливой городской молодежи Северо-Западного региона России, продемонстрировали, что, помимо ухудшения политической ситуации в целом по стране, юношей и девушек подталкивает к миграции из родного города дефицит рабочих мест, отвечающих профессиональным запросам и карьерным планам выпускников местных университетов, а также отсутствие условий для самореализации в достижении успеха и счастья.

Можно добавить сюда и риски, связанные с усложнением систем неравенств в доступе к качественному образованию, ресурсам для организации самостоятельной жизни (жилье, инфраструктура, уровень заработной платы и социальной поддержки), сохранению физического и ментального здоровья. Исследования последних лет говорят о резком повышении спроса на поддержку психологического состояния среди подростков и молодежи, что проявляется в том числе и в повышенном спросе на лекарственные препараты, снижающие уровень тревожности и депрессивных состояний.

 

— Какие жизненные выборы делает молодежь?

— Палитра возможных вариантов жизненных выборов не столько сократилась, сколько изменилась их конфигурация. Можно предположить, что в ситуациях необходимости принимать жизненно важные решения, затрагивающих смыслы и цели жизни (именно в подростковом и раннем молодежном возрасте эти вопросы становятся ключевыми в процессе формирования личностных установок и характера), юноши и девушки будут ориентироваться на себя. Этот эффект нового поколения разные ученые, работающие в поле молодежных исследований, могут интерпретировать по-разному. Приоритет настоящего в ситуации усложненных отношений с будущим может усиливать значимость индивидуальной истории и личной биографии, когда все окружающее говорит в пользу того, что ответственность за успехи и неудачи лежит лично на тебе и что помощь и поддержку можно ждать только от самых близких — семьи, друзей, членов сообщества, ценности которого ты разделяешь. Это вряд ли правильно относить к крайним формам индивидуализма (варианты — пофигизм, эскапизм, нарциссизм и пр.). Скорее это способ реагирования на усиливающуюся небезопасность среды (включая экологическую составляющую) и неспособность участвовать в принятии решений, выходящих за рамки «своей» среды. Это не исключает, а наоборот усиливает потребность молодежи в участии в практиках заботы и помощи, включении в низовые неформальные инициативы и практики (эко- и зоозащита, городские соседские группы взаимопомощи, поддержка беженцев и мигрантов, оказавшихся в трудной жизненной ситуации), поскольку в этой среде они действительно могут реализовывать свою агентность и чувствовать себя участниками, а не статистами. Ярче всего эти тенденции могут проявляться у молодых предпринимателей, в частности включенных в креативные городские пространства или крафтовую экономику. Здесь реализация своего дела — подчас вне и за пределами прямой поддержки со стороны государства — становится важной стратегией самореализации и получения удовольствия от достижения индивидуально определяемых целей и успеха своего жизненного проекта.

 

— Чего боится молодежь? На что надеется, как осмысляет и переживает происходящее, как конструирует свое настоящее и будущее?

— Молодые юноши и девушки, принадлежащие к разным социальным группам и стратам, обладают значимо различающимися ресурсами и капиталами, что может во многом определять особенности их страхов и надежд, пределы понимания ими настоящего и горизонтов будущего. Можно предположить, что в общем плане молодые больше всего боятся того же, что и взрослые: усиления общей тревожности и агрессии, снижения уровня жизни, кардинальных изменений общей политической ситуации в стране и мире, болезни и потери близких, ухудшения своего физического и ментального здоровья, потери работы и трудоспособности. Надеются, соответственно, на лучшее... Как эти общие страхи и надежды преломляются через призму частной жизни каждого молодого человека в отдельности, ценностных ориентиров групп и сообществ, к которым он или она принадлежит, позволит выяснить только отдельное исследование.

 

— Наконец, чем сегодняшнее поколение молодых россиян отличается от предыдущих?

— Кто они — сегодняшнее поколение? Это понятие крайне неточное и расплывчатое. Границы поколений подвижны, переходы между ними говорят скорее в пользу схожести, чем различий, они критически осмысливаются всякий раз, как кто-то берется их определять. Поколенческий опыт, проживаемый и осмысляемый нынешними подростками и молодежью (которая по новому закону о молодежи определяется до 35 лет), включает и еще включит в себя принятие и нормализацию (вынужденную или рефлексивную) кардинальных трансформаций, затрагивающих практически все системные основы жизни современного общества и человека. Кто-то из молодых чувствует себя принадлежащим к некому новому поколению, кто-то убегает от подобных идентификаций, называя себя горожанином/горожанкой, студентом/студенткой, молодым мужчиной / молодой женщиной, патриотом или гражданином мира или как-то иначе. Но очевидно, что все проживают свое время индивидуально и в контексте своих сверстников, реагируя — принимая, адаптируясь или сопротивляясь резким и крайне сложным для молодости переменам.

 

Автор опирается на данные следующих проектов:

— Сценарии социального включения региональной молодежи в условиях образовательной миграции (2021—2023 гг., поддержан НИУ ВШЭ в рамках программы «Зеркальные лаборатории»).

— Выбор жизненных стратегий талантливой молодежью и ее роль в повышении конкурентоспособности российских регионов как ответ на глобальные вызовы «утечки мозгов» (2021—2023 гг, поддержан РНФ).

— Поколенческая идентичность, жизненные выборы и устойчивость российской молодежи (2023 г., поддержан НИУ ВШЭ в рамках программы фундаментальных исследований).

— Крафтовое предпринимательство как форма проактивного поведения: мотивация, возможности, барьеры и эффекты на уровне личности и локального социального пространства (2022 г., реализован в рамках стратегического проекта «Успех и самостоятельность человека в меняющемся мире» программы развития университета в рамках участия в программе Минобрнауки России «Приоритет 2030» национального проекта «Наука и университеты», НИУ ВШЭ).

 

---

[1] Вопросы к Елене Омельченко сформулированы приглашенными редакторами номера Юлией Зубок и Еленой Михайловой.