«Ремесленники слова» будут не нужны

Революция в производстве текста*

К ChatGPT сейчас обращаются скорее из любопытства. Когда начнется массовое использование, он окажет огромное влияние на гуманитарные профессии. Происходящее можно назвать революцией, потому что роль текста в человеческой цивилизации огромна, а люди, умеющие работать с текстами, занимают ключевые позиции в гуманитарном пространстве и получают, как правило, приличную зарплату. В образовательном процессе разные операции с текстом ― важный тип заданий. Так что если мы можем переложить эту компетенцию на нейронную сеть (грубо говоря, на программу), то, конечно, мы должны радикально изменить и образование, и работу, потому что уже бессмысленно давать студентам задания, связанные с текстом, если они могут воспользоваться программами. И вообще, зачем учить студента этому умению, если и на рабочем месте можно обращаться к программе? Мы видим, как рушатся некоторые устои и образования, и разнообразных гуманитарных рабочих процессов.

Вначале испуг, потом ― перестройка образования

Поначалу образование будет искать защитные средства, например, чтобы определять, какой текст написан человеком, какой — программой. Пока тексты программ немного отличаются от человеческих текстов некоторой содержательной простотой. Но только если говорить о лучших человеческих работах, которые содержательно насыщены. Средний диплом отличить от произведения нейросети уже сложно.

Есть и другой путь: допустить сотрудничество человека и программы и не мучиться с определением авторства. Первый шаг в этом направлении уже сделан: Ученый совет Московского городского педагогического университета принял решение разрешить студентам использовать искусственный интеллект при написании выпускных работ.

Затем, что более важно, начнется перестройка образовательных процессов. В частности, включение в создание и редактуру текста ChatGPT или аналога как помощника, посредника, заменяющего человека-автора. Важно освоить навык взаимодействия с программой ― правильную постановку вопросов, формулирование заданий.

Уже совершенно реальная вещь ― создание с помощью ChatGPT обзора литературы в научной статье, дипломе, диссертации. На него можно перекладывать не самые интересные задачи, связанные с созданием текста. А дальше мы можем говорить о каких-то более творческих исследовательских задачах. Если правильно поставлена задача, то программа может породить тексты, подходящие для разных нужд.

Смогут ли нейросети заменить всех, кто работает с текстами?

По-видимому, сегодня уже нужно смотреть на профессии, которые мы пока даже не представляли отторгнутыми. На самом деле под угрозой все, и в первую очередь писательский труд. Можно считать, что сохранятся гении и графоманы. Есть люди, которыми движут некие внутренние стимулы, и это может касаться любого творческого труда. А если мы говорим о текстах, которые нужны для работы, то здесь, мне кажется, нет границы, которую не может перейти нейронная сеть или программа.

Программа, конечно, будет стоить дешевле человека. Так что сначала начнется вымывание «ремесленников», а потом будут сотрясаться и вершины. Конечно, мы себя уговариваем: идеи должен порождать человек. Но что это значит? Нейронная сеть, обученная на творчестве гениального писателя, создает пусть не сверхоригинальный, но хороший роман. Можно смешать в тексте нескольких гениальных писателей и получить новый странный микс, которого не было прежде. Причем смешивать не обязательно должен человек ― со временем его в этой метафункции также можно заменить. Нет ничего нового под луной. Мы всегда отталкиваемся от чего-то старого, добавляя что-то еще, «влезаем на плечи великих предшественников». Когда мы говорим о творчестве, мы можем опираться на предшественников, просто собирая их в какой-то другой пропорции, в другой комбинации. И, конечно, программа, если будет учиться на так называемых гениальных идеях, сможет выработать некоторые алгоритмы их порождения.

Есть угроза и для профессии адвоката: если программа будет составлять убедительные, логичные тексты, то зачем нужен человек? Под вопросом оказывается вообще вся юридическая сфера, потому что программа может быть справедливее и беспристрастнее, чем состязание адвоката и прокурора в суде, уже не говоря о судебных вердиктах.

Нейросеть составит конкуренцию большому числу ученых. Может ли программа создавать содержательные тексты, выводить новые идеи? На мой взгляд, здесь тоже нет препятствий, вопрос в формулировке задачи и разделении труда. Можно считать, что ученый остается хозяином ситуации, контролирует ее, задает некоторую теорему, которую надо решить, и машина ее решает. Так же, как задается идея романа, можно задать идею статьи, ведь многие гуманитарные работы ― это часто даже не приращение смысла, а просто что-то вроде обзора. Наверное, поначалу это будет сотрудничество, в котором ученый определяет рамки, задает задачу, методы исследования, а дальше машина делает все сама. Постепенно в таком сотрудничестве может меняться баланс ролей.

Конечно, стоит различать дисциплины. Есть эмпирические науки, где необходимы эксперименты и их обработка. А есть работа в области философии, политологии, где эмпирического материала может не быть вовсе, они опираются на предыдущие тексты. И здесь программы типа ChatGPT вполне могут составить конкуренцию человеку.

По этой логике можно заменить ученых, писателей, конечно, журналистов, пиарщиков, рекламщиков, спичрайтеров, сценаристов, драматургов ― всех, кто работает с текстами.

Может ли нейросеть заменить меня? Она может освоить мою стилистику, настроиться на «разных Кронгаузов» ― Кронгауза, который шутит, или который пишет академическую работу. Другое дело, что у меня развита интуиция и некоторые вещи я понимаю без исследовательских процедур, которые уже проверяют догадки. Машине это недоступно. И в своих популярных работах я пытаюсь формулировать неочевидные идеи, всегда говорить что-то новое. В каком-то смысле этот подход противоречит работе чата ChatGPT, потому что он повторяет и комбинирует.

Взять, например, книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Ее идея возникла не с нуля: в девяностые годы было время осмысления тех процессов, которые проходили в языке и вызывали всеобщее недовольство. Если в ChatGPT внести полемические, критические, алармистские статьи тех лет по поводу русского языка, он сможет написать какую-то книгу в этом духе. Но, конечно, не повторить оригинальную общую идею, которая состояла в том, что я с шизофренической настойчивостью разрываюсь на две части: обывателя и лингвиста. Обыватель волнуется, нервничает, а лингвист спокоен. Лингвист приходит к мнению, что волнение по поводу языка ― важное, но все-таки обывательское. Такой взгляд, наверное, придумал я, программе его неоткуда было бы взять.

Люди не перестали играть в шахматы, но забросили устный счет

В перспективе теряется потребность изучать язык. Например, изобретение калькулятора фактически уничтожило или почти уничтожило способность человека к устному счету ― поскольку мы ленивы, экономим свои усилия, естественно, эта компетенция передалась программе. Если программа будет хорошо находить орфографические, пунктуационные ошибки, мы переложим эту функцию с человека на машину и сами станем неграмотными. Если программы будут хорошо переводить, в том числе и устную речь, то нам массово не понадобится учить иностранные языки. И, конечно, мы можем перестать писать тексты сами, если за нас это делает программа.

Так происходит не всегда. Скажем, в шахматах программа побеждает человека. Появились даже так называемые читеры, которые с помощью программы обыгрывают людей в онлайн-шахматы. Но люди не перестали играть в шахматы, это все-таки развлечение, игра.

Написание текстов ― это и сложная, не всегда приятная работа, и удовольствие. Очевидно, что многие предпочтут снять с себя эту обязанность и переложить ее на программы. Писать какие-нибудь служебные записки или рабочие материалы, конечно, перестанут. Но писать, например, стихи не перестанут, потому что это внутренняя потребность. Гениальный писатель будет продолжать писать, а ремесленнику, зарабатывающему деньги, будет проще писать вместе с программой или даже использовать программу вместо того, чтобы писать самому. Ну, а дальше уже издательства откажутся от таких ремесленников и сами будут использовать писательские программы. В лучшем случае в издательствах появится должность «оператор программы генерирования художественной литературы».

Здесь еще надо помнить, что гении обычно вырастают в соответствующей среде (им подобных, но менее одаренных), а все эти процессы способствуют вымыванию среды. Если человек действительно утратит компетенцию работы с текстом, это может иметь и другие — уже не социальные, а психологические, но все равно очень неприятные последствия. Умение говорить тесно связано с мышлением, потому что если мы не можем сформулировать мысль, то мы не понимаем себя, не понимаем собеседника, перестаем понимать речь.

Может показаться, что я пугаю. И это так. Просто взгляд на несколько шагов вперед (а мы пока сделали полшажка) оказывается пугающим.

 

---

* Текст подготовлен на основе интервью с Максимом Кронгаузом, взятого Марией Макушевой специально для СоциоДиггера.