«Россия уехавшая»: внешняя и внутренняя эмиграция*

О модели четырех Россий

Существует мнение, что после 24 февраля 2022 года россияне разделились на «уехавших» и «оставшихся». Это слишком упрошенное представление о складывающейся сегментации нашего общества. На мой взгляд, мы можем наблюдать как минимум четыре отличающихся друг от друга большие группы ― это России «воюющая», «глубинная», «столичная» и «уехавшая».

«Россия воюющая» ― это люди, для которых специальная военная операция стала повседневным фактом жизни, поскольку они так или иначе вовлечены в нее. Это люди, находящиеся в действующей армии РФ или частных военных компаниях, и те, кто осуществляет управление боевыми процессами. Это жители приграничных и четырех новых территорий России, которые постоянно сталкиваются с влиянием СВО на их повседневную жизнь. Яркий пример ― обстреливаемые жители Шебекино Белгородской области.

Вторая Россия ― «Россия глубинная», люди, на кого СВО влияет опосредованно: у кого-то участвуют родственники, кто-то получает дополнительные выплаты и т.д. Это та Россия, которая сопереживает нашим военным, но для которой боевые действия ― все-таки нечто далекое.

«Россия столичная» ― люди, которые не хотят замечать СВО. В первую очередь это жители миллионников, крупных городов. Конечно, не все население той же Москвы, скажем так, премиальный класс. Для этих людей по большому счету ничего особо не изменилось: рестораны полны, тусовки продолжаются, личная жизнь никуда не делась. Есть раздражающие вещи — например, отключили от Netflix, нельзя платить в интернете карточками Visa и т.д., но в целом представители этой группы стараются вытеснить из своего сознания тот факт, что что-то там происходит.

Наконец, «Россия уехавшая». Она, в свою очередь, делится на две части: тех, кто уехал физически, и тех, кто отправился во внутреннюю эмиграцию. Эти люди категорически не принимают то, что происходит в стране, и, соответственно, просто дистанцируются от этого: «Я в домике, меня здесь нет, меня это не касается, я за это не отвечаю». Дальше «Россия уехавшая» разделяется на несколько сегментов. Первый ― те, кто категорически не принимает режим, кто считает, что в России «диктаторское государство, осуществляющее несправедливые, захватнические военные действия». Это идейные уехавшие, полагающие, что «здесь Мордор, а я не хочу жить в Мордоре». Кто не смог уехать по тем или иным причинам — то есть не принимает «Мордор», в нем находясь, — может доходить до радикальных действий, как девушка, участвовавшая в убийстве Владлена Татарского[1]. Следующий сегмент ― эмигранты, главная мотивация которых связана с безопасностью: либо есть риск, что их заберут в армию; либо они считают, что рано или поздно начнется ядерная война и, соответственно, надо быть подальше от того места, которое, по их мнению, уничтожат ядерной войной; либо думают, что будет гражданская война и оккупация, — в общем, тоже нет особого смысла находиться в стране. Для кого-то первична личная безопасность, для кого-то — безопасность детей: «Увезу-ка я детей от греха подальше, а то мало ли, американская ракета разбирать не будет, что мы не поддерживаем СВО, разнесет дом, и все». Третий сегмент ― люди, считающие, что сейчас хорошая возможность изменить свою жизнь: «Вот я думал поменять жизнь, но чего-то не хватало, а тут такой стимул. Я хочу развиваться». Четвертый ― это ценностная группа, кто хочет быть частью большого коллективного Запада. Про них нельзя однозначно сказать, что они не любят Россию или Путина. Просто они делали карьеру в крупных международных компаниях, которые сейчас уходят из страны, а для этих людей важна идентификация, представление о себе как, например, об успешном менеджере мирового уровня. Такие люди тоже уезжают. Наконец, есть еще небольшой сегмент предпринимателей, боящихся, что впереди их ждет диктатура социалистического плана, что отберут бизнес и деньги, соответственно, надо перебраться куда-то, где с этими деньгами можно начать жизнь по-новому.

У всех этих групп сейчас наступает терапия реальностью. Оказывается, жить за рубежом достаточно тяжело, особенно когда у тебя нет постоянного притока средств (cash flow). Деньги кончаются, а найти новую работу, создать бизнес ― не так просто. Возникает проблема востребованности. Могу привести пример: я знаю нескольких политологов, уехавших в США, там их взяли на полугодовые контракты, выкачали из них все инсайды, которыми они обладали на момент отъезда из страны, и через полгода уволили, потому что у людей нет новой информации о том, что происходит внутри России, и, соответственно, в чем тогда их прагматическая ценность? Сейчас они без работы, их если и берут пропагандистами, то за три копейки.

О перспективах уехавших

Часть уехавших уже вернулись. Приведу еще пример. У моего знакомого один из сотрудников уехал, испугавшись, что его мобилизуют. Он ему говорит: «Не мобилизуют тебя, ты на стратегически важном предприятии работаешь, никто тебя не заберет, будешь делать то, что делаешь. А если ты останешься за рубежом, то мы тебя уволим, потому что у тебя доступ к конфиденциальной информации и нам не нужен сотрудник, работающий с внутриполитическими процессами в России и при этом находящийся за рубежом». И человек этот подумал, что, наверное, занятость и предсказуемость лучше, чем тратиться на съемную квартиру где-нибудь в Стамбуле и с непонятными перспективами.

То же самое касается айтишников: когда им выбили бронь, они начали возвращаться. Однако в нашей стране есть депутаты Госдумы, которые скажут что-нибудь — и у людей опять настроение меняется. У меня есть патриотически настроенный друг, миллиардер в сфере IT, он все время зазывает своих друзей назад: «Ладно, хорош, что ты, да все нормально будет, вообще русских во всем мире не любят, cancel Russia, на себе же уже чувствуете, давайте назад». И вот он уже троих очень крутых специалистов сагитировал, а тут опять кто-то вылез с идеей новой волны мобилизации, и те решили пока не возвращаться. Понятно, что люди очень чувствительны, они реагируют на сиюминутные стимулы.

Есть те кто вернулся, но обратно — на прежнее место работы — их уже не берут. Сохраняется дефицит управленцев среднего уровня, высших управленцев заместили достаточно быстро. У моего приятеля руководитель одного из его крупнейших бизнесов 24 февраля в 10 утра отключил телефон — и все, пропал, даже заявление об уходе не писал. Просто поменял номер телефона и исчез. Человек собрался в один день и улетел из страны. Такие истории тоже бывают.

Однако в целом у нас нет такого, что, если ты сбежал, ты предатель. Уехал и уехал. Тем более что люди пытаются как-то устраиваться, дистанционно делать что-то полезное для своих работодателей в России. У «Яндекса», например, в Белграде огромный коворкинг...

На позицию уехавших, безусловно, влияют факторы, связанные с ужесточением в разных странах условий проживания и работы для иностранцев. Например, в Индонезии, на Бали идет активная кампания против работающих без разрешения иностранцев. Люди начинают чувствовать, что гайки закручиваются. Это большая проблема для представителей творческих профессий, потому что они никому за границей особо не нужны.

О последствиях для культуры и экономики страны

Как по мне, так наша культура ничего не потеряла. Наоборот, она теряла от того, что одни и те же люди слишком долго были с нами, ехали на багаже из девяностых, ничего уже не производя. С другой стороны, когда на место одной бездарности приходит другая… много таких среди исполнителей, кто пытается использовать тему СВО, это тоже не сильно радует. Вот мужик, который на гармошке поет «333»[2], по моему мнению, в тысячу раз талантливее, чем те, у кого продюсеры и все остальное.

По IT да, был реальный удар, но опять же — достаточно быстро учатся новые кадры. Менеджмент, PR, маркетинг ― отрасли, которые сейчас быстро перезагружаются. Индустрия гламурного пиара у нас была достаточно убогой — уедут эти люди, и пусть. Придут молодые, которые начнут с нуля с новыми подходами, с использованием искусственного интеллекта и пр. Опытные профессионалы тоже остались и пока чувствуют себя достаточно бодро, потому что мы придумываем вещи, которые в нашей сфере мне представляются самыми крутыми в мире. Лучше нас пока никто не делает из людей, а искусственный интеллект еще не научился. Поэтому и здесь нет большой проблемы.

Теперь о разговорах про качество человеческого капитала. Многие уехавшие зарабатывали в стране, но эту страну ненавидели, говорили о ней через губу. Еще лет пять назад я разругался со значительной частью добрых знакомых, с которыми дружил десятилетиями. Они считали, что нельзя работать на «кровавый режим». Согласен, что в нашей стране огромное количество проблем, но если кто-то начнет рассказывать, что, например, сейчас круто развивается Франция или Штаты, то не соглашусь. И там, и там, на мой взгляд, деградация. Да, у нас огромное количество проблем, мне многое не нравится (возможно, даже больше, чем уехавшим), но это не значит, что у нас страна плохая, а где-то есть идеальный ориентир. С людьми с такой позицией я в какой-то момент разошелся во взглядах на страну. Это было до 24 февраля 2022 года, то есть эти люди уже были уехавшей Россией, просто после 24 февраля они уехали физически.

 

---

* Текст подготовлен на основе интервью, взятого у Евгения Минченко Ольгой Якимовой специально для «СоциоДиггера».

[1] ФСБ назвала организаторов убийства Владлена Татарского // РБК. 13.04.2023. URL: https://www.rbc.ru/politics/13/04/2023/6437a81a9a7947589a678107.

[2] Александр Ванюшкин с песней «333» на стадионе Лужники // YouTube. URL: https://www.youtube.com/watch?v=7_gqKAOhhFQ.