Селебрити: почему притворяться ученым перспективнее, чем им быть?

Долгое время ученые в нашей стране не входили в пул селебрити. На слуху обычных граждан были буквально несколько имен: Сергей Капица, Николай Дроздов, Андрей Сахаров, Игорь Курчатов, Мстислав Келдыш, Сергей Королев, Андрей Туполев, Юрий Лотман…

Новые времена подарили стране новых экспертов, завоевавших миллионные аудитории, их узнаваемость могла конкурировать с эстрадными певцами и актерами культовых фильмов. С конца 1980-х годов обрели популярность благодаря эфирам на центральном телевидении и публикациям в прессе: психотерапевт Анатолий Кашпировский, доктор психологических наук Института психологии им. Г. С. Костюка НАПН Украины, депутат Государственной думы РФ I созыва; Аллан Чумак, сотрудник НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, президент Фонда содействия исследованиям социальных и аномальных явлений; Джуна Давиташвили, президент Международной академии альтернативных наук (специально привожу так подробно названия организаций, в конце текста станет понятно — зачем). С 1990-х годов отечественные СМИ наводнили публикации о зомби, ясновидцах и торсионных полях. Почти каждый такой текст был подписан кандидатом или доктором наук.

С 2000-х разнообразие экспертов, говорящих от лица науки, выросло, а их количество увеличилось многократно. Развитие интернета позволило каждому желающему стать селебрити и сформировать армии поклонников, не завися ни от кого (в эру телевидения тем, кто называл себя экспертом, приходилось ­все-таки считаться с мнением редакторов, в чьей власти было допустить или не допустить человека до эфира). С 2010-х выведение псевдоученых в пул селебрити стало частью бизнеса, у них появились продюсеры, съемочные группы, райтеры, их деятельность прекрасно монетизировалась, помогая продвигать БАДы, психологические тренинги, «инновационную» косметику и т. п. Более того, алгоритмы социальных сетей в борьбе за внимание пользователей сами активно содействовали популяризации подобных лидеров мнений, большая часть из которых обретала славу лишь на три-пять лет, а потом исчезала. Оказалось, не так важно, что говорит человек, лишь бы это было востребовано. Именно таким подходом можно объяснить яркий сюжет последнего времени — внезапно возродившийся культ сторонников теории «плоской Земли», получивший широкое распространение благодаря таким лидерам мнений (по данным ВЦИОМ, в том, что Земля не шарообразна, уверены 3 % россиян [1]).

Кто же из ученых сегодня может претендовать на статус селебрити?

• Как ни парадоксально, но это не ректоры университетов, ведь почти у всех них есть ограничения на высказывания в соцсетях и обозначение личной позиции по социально значимым и иным вопросам (ведомствам ФСИН, МВД и вовсе запрещено пользоваться соцсетями, это распространяется и на сотрудников подведомственных им университетов). Отечественный ректор — администратор, но не лицо и не голос учебного заведения.
• Популярность могут обрести некоторые сотрудники университетов, но они, как правило, формируют личные бренды, стараясь избежать аффиляций с местом работы, ведь временный трудовой контракт в любой момент могут не продлить, да и в принципе университеты в текущей политической ситуации призывают сотрудников к сдержанности в публичном пространстве.
• Сформировался небольшой круг ученых, которым вменено рассказывать об успехах отечественной науки даже в ситуации неуспеха (нередко эта миссия ложится на женские плечи), они попадают в официальные сводки, иногда их аккаунты в соцсетях ведут райтеры, так что получается сделать из них полноценных селебрити.
• Достаточно много к сегодняшнему дню появилось ученых-­орденоносцев, награжденных медалями и грамотами за разного рода нарушения академической честности (в основном это те люди, благодаря которым доля публикаций российских исследователей в международных научных журналах превысила намеченный в майских указах показатель 2,44 %). Именно они не стесняются публиковаться в изданиях-«хищниках», покупать авторство в научных статьях и т. п. Многие из них ведут блоги (как правило, не сильно востребованные), зато о них пишут на сайтах университетов, в государственных и министерских СМИ (включая телеграм-­каналы).
• От лица науки говорят популяризаторы науки и разоблачители популяризаторов науки и фейковых ученых (наиболее заметную роль здесь играют «Диссернет» и Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований).
• В интернет-­пространстве науку зачастую представляют блогеры, называющие себя учеными, но по факту не имеющие отношения к научной деятельности и научным институтам.

Очевидно, что последние оказались в наиболее выгодной жизненной ситуации, у них много свободы, нет ограничений, их стиль подачи информации востребован, прост и понятен широкой аудитории, у них есть неплохая возможность заработать деньги, прикрываясь наукой. Конечно, такие «эксперты» могли бы быть в любой момент дискредитированы, но вряд ли это случится. Не так много в стране людей с хорошо развитым критическим мышлением и высоким уровнем образования, не так много ученых и научных институтов с непререкаемым авторитетом. Так что аудитория фейковых ученых, ставших селебрити и завоевавших доверие миллионов подписчиков, растет на глазах.

Сколько псевдоученых в России, точно не знает никто. Очевидно, что исследование, позволившее бы установить истинное положение дел, трудоемко, имеет ряд серьезных ограничений, да и невозможно в отсутствие заказчика, готового потратить на него средства. Так что ориентироваться пока можно лишь на косвенную информацию, на регулярно выявляемые случаи: еще один блогер, позиционирующий себя как эксперт в научной сфере, оказался аферистом [2]; более полусотни претендентов в члены-­корреспонденты Российской академии наук — люди с доказанными нарушениями академической честности [3]; у очередного ректора в диссертации обнаружены недобросовестные заимствования [4] (всего таких ректоров на данный момент в России 116 человек); сотни экспертов Рособрнадзора «участвуют в профанации процесса академической аттестации и фальсификациях научных исследований, до четверти экспертов (от числа проверенных на плагиат) являются авторами диссертаций, в которых обнаружен плагиат [5]; теории чипирования посредством вакцины и плоской Земли входят в топ популярных тем.

При этом есть исследования по доверию ученым, из которых следует, что подавляющее большинство (74 %) доверяют или скорее доверяют той информации, которую представляют российские ученые (полагаю, здесь было бы уместнее сказать: доверяют тем людям, которые называют себя учеными). Более половины опрошенных признают профессию ученого уважаемой (59 %) и престижной (54 %), несмотря на то что высокооплачиваемой профессию ученого считают только 20 %, каждый третий опрошенный безусловно хотел бы видеть своего ребенка научным работником (29 %) [6].

Можно с уверенностью сказать, что одной из главных проблем сегодняшнего дня стал репутационный кризис. Где можно найти настоящего эксперта, сегодня не знает никто. Научные ассоциации создаются под конкретных людей, десятки тысяч ученых сделали карьеры благодаря воровству чужих текстов и идей, тысячи научных публикаций содержат подлоги, фабрикацию и фальсификацию данных (усилиями Совета по этике научных публикаций их начали отзывать с 2017 года, но ни Минобрнауки, ни ВАК официально такую инициативу не поддержали). Популярность у простых граждан и СМИ обрели те, у кого много подписчиков. Настоящие же исследователи оказались на периферии внимания общества.

На репутацию колоссальным образом влияют отечественные особенности входа в экспертное сообщество. Если выразиться мягко, он не защищен. Есть формальные требования, которые легко симулировать: ученая степень, научные статьи. Так, чтобы получить власть принятия решений (например, министерский пост) и иметь возможность более-­менее легитимно зарабатывать на дремучести людей (вести коммерческий «научный» блог в интернете), достаточно украсть или купить диссертацию, украсть или купить соавторство в научных статьях. При этом подобные поступки не нарушают законодательство РФ и не имеют негативных последствий даже в ситуации, когда они стали публичными. Более того, есть масса примеров, когда следствием нарушений становились карьерный взлет, обогащение, государственные награды, но не отстранение от должности, не запрет на профессию и т. п. Это ровно то, что профессор Андрей Ростовцев называет отрицательным отбором:

«Исходя из самых общих соображений про такую социальную группу можно сказать, что при ее формировании работал механизм отрицательного отбора. Он выбирал из начального статистического ансамбля, представляющего собой наш социум в целом, особей, для которых репутационные вопросы стоят далеко не на первом месте… Получается, чем выше социальная значимость исследуемой группы, чем изначально выше ответственность ее представителей перед обществом, чем более важные и первоочередные для страны задачи она призвана решать, чем бо́льшими правами обладают ее представители, тем хуже у них обстоят дела с репутацией. Необходимо делать выводы о механизме отбора при формировании этих социальных групп. Этот механизм принципиально дефективный» [7].

Можно ли изменить сложившуюся ситуацию? Думаю, что да, но это будет чрезвычайно трудоемко, ведь придется предпринять как минимум несколько непопулярных шагов. Например, лица с доказанными нарушениями академической честности не должны обладать властью принятия решений; лица, нарушающие этику научных публикаций, должны быть отстранены от своих должностей и от преподавания в университетах. Если это реализовать, придется распрощаться с половиной чиновников и профессоров. Зато потом станет жить легче и веселее.

Пока лучшие времена не наступили, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Возможно, читателям пригодится моя памятка по выбору экспертов. А продолжит тему критического мышления участников медиапространства следующий выпуск СоциоДиггера, посвященный медиаграмотности.

Памятка

• Не верьте громким наградам, чинам и званиям, обращайте внимание на качество подачи информации, насколько четко изложены факты, все ли данные может перепроверить читатель (достаточно ли ссылок на источники, все ли они доступны и действительно ли существуют).
• Постарайтесь определить уровень изданий, в которых публикуется эксперт. Если это журнал с неопределенным названием «Все науки» или СМИ, не претендующее на научный профиль, вроде газеты «СПИД-Инфо», то вряд ли текст имеет научную ценность.
• Посмотрите, на какие источники ссылается эксперт, постарайтесь оценить, есть ли среди них те, которым действительно можно доверять.
• Настороженно относитесь к фразам: «всем известно», «очевидно» (за ними обычно стоит отсутствие подлинных результатов научной работы), «британские ученые доказали» (должно быть указание на конкретный университет, который вел исследования, на публикации, где отражены полученные данные), к избыточным наукообразным конструкциям (шарлатаны обычно руководствуются правилом: «чем непонятнее, тем дороже»).
• Самостоятельно проверяйте всю информацию, на которую ссылается эксперт. Если четких ссылок нет, это должно насторожить: там, где нет конкретики, нет и ответственности.
• Не верьте ассоциациям и академиям-­однодневкам с пафосными названиями, заходите на их сайты и проверяйте, чем они занимаются, кто входит в их состав, не созданы ли они под конкретных лиц.
• Проверьте, не отозваны ли статьи этого автора (или авторов, на которых он ссылается), на сайтах http://rassep.ru/retracted (для российских статей) и http://retractiondatabase.org (для зарубежных статей).
• Посмотрите, не выдвигался ли эксперт на премию ВРАЛ.
• Проверьте наличие статей на сайте научной электронной библиотеки https://www.elibrary.ru. Если их там нет, это должно насторожить. Невозможно быть ученым без публикаций. Заодно в профиле автора на этом ресурсе можно проверить, не отзывались ли статьи эксперта. А если отзывались, то за что именно.
• Уточните, не значится ли эксперт в списках «Диссернета» https://www.dissernet.org.
• Обращайте внимание на круг интересов эксперта. Сочетание доказательной медицины и астрологии, тантрической йоги и диплома государственного образца по клинической медицине должно насторожить.
• Наличие нескольких специальностей — от диетолога до кардиолога, педиатра и терапевта у одного человека — тоже не говорит в пользу эксперта (важно проверить его дипломные и курсовые работы, диссертации по всем этим направлениям, а также научные статьи — сегодня все они находятся в открытом доступе). Отсутствие публикаций в официальных научных изданиях — плохой признак.
• «Мировая фарминдустрия скрывает целебные свой­ства соды!», «Расшифрован засекреченный способ лечения мочой в Третьем рейхе!», «Когда я решил рассказать правду про исцеляющую силу спичечных головок, толченных с печенью жабы, меня похитили сотрудники ФСБ!»… Все, что похоже на бред и фейк, с высокой степенью вероятности именно этим и является.
• Если эксперт создал панацею, это должно насторожить. Увы, не существует и не может существовать одного средства от любой болезни.
• «Лекарство/метод лечения апробированы на друзьях, родственниках и т. п., всем помогло». Каждая из историй, пересказанных экспертом, задевает за живое, им хочется верить, но не торопитесь. Если эксперт предлагает свидетельства очевидцев взамен конкретных доказательств (а ими являются научные публикации в ведущих рецензируемых изданиях), это обычно говорит о том, что он заставляет свою аудиторию верить в сказки.
• Когда эксперт пытается от ­чего-нибудь вылечить, сверяйтесь как минимум с международным классификатором болезней (МКБ), он есть в открытом доступе в интернете. Например, диагноз «дисбактериоз» не указан в МКБ, он также отсутствует и в нормативном документе Министерства здравоохранения РФ «Стандарты (протоколы) диагностики и лечения болезней органов пищеварения». Обычно от несуществующих болезней лечат дорогими и очень дорогими лекарствами с доказанной неэффективностью.

[1] Наука и общество: авторитет и доверие // ВЦИОМ. 27.07.2018. URL: https://wciom.ru/analytical-­reviews/analiticheskii-­obzor/nauka-i-obshhestvo-­avtoritet-i-doverie.

[2] См. например: Талантов П. Инстаблогер Елена Корнилова: подделка документов и смертельно опасные советы
// Медфронт. Апрель 2019. URL: https://medfront.org/2019/04/22/instabloger-­elena-kornilova.

[3] Доклад Комиссии РАН по противодействию фальсификации научных исследований «Кандидаты в члены-­корреспонденты и академики РАН». Москва, 2019. URL: https://kpfran.ru/wp-content/uploads/2019/09/doklad-ran-kpfni.pdf.

[4] Семенова А. Каждый пятый ректор в России замешан в плагиате: доклад «Диссернета». URL: https://mbk-news.appspot.com/suzhet/kazhdyj-­pyatyj-rektor-v-ro.

[5] Доклад Диссернета VI «Эксперты Рособрнадзора (2015—2018). URL: http://wiki.dissernet.org/tools/chronicle/Rosobrnadzor/doklad-6-RON 2.pdf.

[6] По поручению Президиума РАН весной 2021 года силами Института психологии РАН и социологической группы ЦИРКОН был проведен мониторинг отношения российского общества к науке и Российской академии наук. В его основу положены критерии, используемые при аналогичных мониторингах научными ассоциациями и академиями ведущих научных держав мира: интерес к науке, информированность россиян о работе и достижениях ученых, доверие к ученым, науке и РАН, престиж профессии ученого в обществе, научно-­технологический оптимизм (вера в решение социальных проблем с помощью науки), а также оценка востребованности науки властью и бизнесом, вовлеченности ученых в решение проблем общества. Результаты телефонного опроса по общероссийской выборке (число респондентов 1600, погрешность не превышает 3,6 %), опрос проведен 11—17 апреля 2021 г. URL: http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=5d258b54—7eb4—420f-b9a0-b36dafb0a941.

[7] Ростовцев А. Отрицательный отбор // Троицкий вариант. 08.12.2015. URL: https://trv-science.ru/2015/12/otricatelnyj-­otbor.