Социально-психологическая адаптация к глобальной турбулентности: от тревоги к рутине

Последние полтора года мы наблюдаем в российском обществе мощные механизмы социально-психологической адаптации. Предрекавшиеся некоторыми экспертами всплески протестной активности, социальной дезинтеграции, девиантного поведения так и не произошли. Экономический кризис, которым запугивали в медиапространстве, не настал. Что же происходило в это время с людьми?

В первый месяц после начала СВО в эмоциональном фоне россиян проявились тревожность, напряженность, растерянность[1]. Подобное состояние повторилось и в сентябре в период частичной мобилизации. Согласно данным, собранным по авторской методике «Эмоциональный тонометр», в тот временной диапазон индекс эмоциональной оценки был самым низким за весь период наблюдений на продолжении 2,5 лет (индекс характеризует доминирующий эмоциональный фон[2] изучаемой целевой аудитории). 4 марта 2022 года индекс составил 7 п. п., 27 сентября — 6 п. п. К примеру, среднее значение индекса за январь — август 2023 г. — 23 п. п.

Несмотря на то, что люди испытывали негативные эмоции, страхи, это никак не сказывалось на поведенческом уровне. Вероятно, это связано с особенностями политического сознания, культуры, традиций россиян, позволяющих стойко «принимать удары судьбы». На фокус-группах[3] респонденты часто говорят в духе: «Мы и не с таким справлялись», «эти беды нас только сплотят», «русским все по плечу». Как же им это удается?

Во-первых, в российском обществе доминируют индифферентное эмоциональное состояние и апатия[4]. Это состояние, в котором у человека нет понимания эффективности своих действий, нет ощущения, что он может что-то изменить в своей жизни, а также отсутствует конкретно выраженная цель. Такое состояние не позволяет активно планировать собственную жизнь, человек безоценочно наблюдает за происходящими событиями так, как будто они его не касаются. По данным исследования, проведенного по методике «Цель — Средство — Результат» (ЦСР), таких людей в 2022 г. было 54%, а в 2023 г. — 50%[5]. То есть почти половина россиян совершенно не включены в экономическую, социальную и тем более политическую жизнь. Такое состояние достаточно часто распространено у людей, живущих и действующих исключительно в границах своей частной жизни и имеющих только краткосрочные цели. Это, как правило, равнодушные наблюдатели, аполитичные, при этом не имеющие претензий к руководству государства. Эти люди, вероятнее всего, экономически пассивны, у них нет планов по изменению своего уровня жизни, они не готовы рисковать, не видят перспектив развития, просто еле сводят концы с концами. При этом предполагается, что они заняты насущными проблемами, тратят свои ресурсы на субъективные переживания, которые чаще всего связаны с материальными проблемами и вопросами здоровья (личного и своих близких).

Во-вторых, российскому обществу свойственна психолого-политическая стабильность. Согласно результатам пилотных исследований, проведенных по авторской методике ППС (профиль психолого-политической стабильности)[6], в обществе наблюдается баланс между социальной подчиненностью и социальной агрессивностью населения. Баланс обозначает стабильность и неготовность общества к социально-политической дестабилизации. Несмотря на то, что периодически увеличиваются показатели по шкале «политического радикализма», он балансируется одновременно растущими шкалами «политического консерватизма», «политической адаптивности» и «политического иждивенчества». Согласно полученным данным[7] , население несколько радикализируется в связи с негативными событиями и общий индекс психолого-политической стабильности незначительно увеличивается, однако он остается в пределах общего стабильного состояния.

В-третьих, используется вербальная аффективная разрядка на уровне социального окружения. В периоды резонансных социально-политических событий в обществе обостряется негативный эмоциональный фон, уровень гнева чуть вырастает относительно базовых значений. Но держится это состояние около трех-четырех дней, после чего начинает ослабевать. Происходит это во многом из-за выплеска напряжения посредством коммуникации — общения с близкими, знакомыми, коллегами («мы с друзьями все выходные обсуждали эту тему, но ни к чему не договорились, каждый остался при своем мнении»[8]).

В-четвертых, рефлексируется политическая пассивность. Россияне не воспринимают себя как активные участники политического процесса. В массовом сознании доминирует установка о невозможности оказать влияние на политическую сферу в стране («от нас ничего не зависит», «к нашему мнению явно прислушиваться не будут, все решается наверху»)[9]. Например, среди сфер, в которых россиянин может самостоятельно преуспеть, политическая находится на самой нижней строке рейтинга (8 п., в то время как самой доступной сферой считается спорт — 77 п.).

В-пятых, сформировалась привычка к негативным событиям, произошла их рутинизация. При относительно незначительном материальном ущербе новости о постоянных атаках беспилотников и о ситуации на фронте перестали доминировать в общественном дискурсе, они стали восприниматься как фоновые, а люди в целом перестали тревожиться относительно этих новостей — даже в тех регионах, где происходят подобные события. Схема коммуникации может выглядеть так: атака БПЛА на российские гражданские объекты — легкий всплеск обсуждения в социальных сетях — возвращение к ежедневной повестке. Даже в новых регионах люди часто фокусируются на решении бытовых и семейных вопросов — восстановлении дорог, снижении цен, обеспечении рабочих мест, наладке водоснабжения[10].

В-шестых, те, кто чувствовал личную вовлеченность, нашли возможность ее реализовать — вязание сеток и изготовление окопных свечей, помощь мобилизованным и их семьям и т. д. Общественность самоорганизовалась и продолжает самоорганизовываться для помощи фронту. Стоит обратить внимание, что в городах и регионах работа власти, политических партий и организаций дополняется активной инициативной работой самих жителей.

И, наконец, в-седьмых, продолжительность военного конфликта ведет к росту количества вовлеченных в него людей. Респонденты чаще говорят о том, что среди их знакомых есть участники СВО, те, кто вернулся, кого отправили в отпуск. Также в преддверии годовщины частичной мобилизации в социальном окружении обсуждаются «слухи о второй волне», возможной ротации мобилизованных первой волны. В дискурсе присутствует надежда на организованность («учет ошибок»), меньший масштаб потенциальной второй волны мобилизации («в сентябре, может, мобилизация будет, и то она будет с подготовкой, не такая масштабная»), специализированный подход к подбору мобилизованных («будут брать людей определенных специальностей, а не всех подряд»)[11]. Тем самым потенциальные страхи второй волны мобилизации рационализируются, что снижает градус напряженности.

С периода частичной мобилизации по текущий момент сильных эмоциональных всплесков в российском обществе не отмечалось. Фиксировались небольшие реакции на отдельные события — первые атаки беспилотников на Москву, прорыв Каховской ГЭС, мятеж ЧВК «Вагнер» / Е. Пригожина, падение самолета Е. Пригожина. Но данные эмоциональные всплески не имели массового характера и были непродолжительны. Тема СВО большинством воспринимается как фоновая, однако при фокусированном обсуждении проявляются эмоции тревоги, усталости, раздражения[12]. В сравнении с прошлым годом, когда доминировало «соперничество» с Украиной как стиль разрешения конфликта, в июне 2023 года на первое место вышло «сотрудничество». Опрошенные россияне предлагают «садиться за стол переговоров и договариваться», то есть речь о мирных переговорах в целом, без конкретизации и условий. Возможный формат переговоров — это непосредственная встреча глав России и Украины, без посредников («встреча глав государств и обсуждение проблемных вопросов, чтобы найти решения»)[13].

 

---

[1] Согласно данным авторской методики ВЦИОМ «Эмоциональный тонометр». Конструкция методики: 12 дихотомических вопросов в формате таблицы. Набор эмоций определен из большого спектра эмоций эмпирическим путем, с учетом теоретических моделей (классификация эмоций П. Симонова, учение о темпераментах И. Павлова). Мониторинг российского общества проводится с разной периодичностью (ежемесячно, раз в две недели) с октября 2021 года по текущий момент в рамках «ВЦИОМ-Спутник». Выборка: 1600 респондентов. Метод: телефонный репрезентативный опрос граждан РФ в возрасте от 18 лет и старше.

[2] Под эмоциональным фоном мы понимаем континуум, то есть продолжительное эмоциональное состояние разной степени интенсивности. В рамках авторской методики рассматривается в двух плоскостях: позитив/негатив и интенсивность.

[3] Фокус-групповые исследования проводились по теме «Восприятие СВО». Критерии отбора респондентов: пол, возраст, уровень образования, информированность о специальной военной операции. Сроки проведения: март — ноябрь 2022 года, май, август 2023 года.

[4] По данным авторской методики ВЦИОМ и «ЦСП «Белый Дом». Конструкция методики: шесть закрытых вопросов. Содержание вопросов: наличие цели, средств и результата в жизнедеятельности людей. Методика опирается на концепцию психических состояний В. Ганзена и диагностический подход А. Юрьева. Основная цель методики — выявление отрицательных психических состояний и прогнозирование деструктивных общественных настроений.

[5] По данным «ВЦИОМ-Спутник». Выборка: 1600 респондентов. Метод: телефонный репрезентативный опрос граждан РФ в возрасте от 18 лет и старше.

[6] Авторская методика «ЦСП «Белый Дом» определяет системные сдвиги в психолого-политической стабильности общества. Конструкция методики: восемь дихотомических закрытых вопросов и один открытый вопрос. Коэффициент психолого-политической стабильности (ППС) общества равен уровню социальной агрессивности населения, деленному на сумму уровня социальной агрессивности и уровня социальной подчиненности населения (ППС=А/(А+В) — метод подсчета пропорций золотого сечения).

[7] По данным «ВЦИОМ-Спутник». Выборка: 1600 респондентов. Метод: телефонный репрезентативный опрос граждан РФ в возрасте от 18 лет и старше. Последний замер был проведен 29 июня 2023 года.

[8] По результатам четырех фокус-групповых дискуссий, проведенных в августе 2023 года по теме «Восприятие СВО». Критерии отбора респондентов: пол, возраст, уровень образования, информированность о специальной военной операции.

[9] По результатам четырех фокус-групповых дискуссий, проведенных в августе 2023 года по теме «Восприятие общественно-политической ситуации в стране». Критерии отбора респондентов: пол, возраст, уровень образования, информированность и отношение к специальной военной операции.

[10] Согласно данным телефонных опросов в новых регионах (ДНР, ЛНР, Запорожская и Херсонская области) в августе 2023 года.

[11] По данным фокус-групп (см. сноску 9).

[12] Согласно данным проведенных фокус-групповых исследований в периоды резонансных общественно-политических событий.

[13] Согласно данным открытого вопроса: «Скажите, пожалуйста, как можно разрешить конфликт с Украиной?». «ВЦИОМ-Спутник», выборка: 1600 респондентов. Метод: телефонный репрезентативный опрос граждан РФ в возрасте от 18 лет и старше. Дата опроса: 29 июня 2023 года.