Вступительное слово

Неуютно стало буквально везде. Раскол идет за расколом, между родителями и детьми, мужьями и женами встает стена непонимания, что уж говорить о знакомых и друзьях… Даже сами среды общения с приятелями вдруг оказались под VPN, а конфликты в них стали жарче, чем обычно. Больше нет внятного консенсуса «лишь бы не было вой­ны», да и вся окружающая действительность вызывает споры, делая привычные вещи сомнительными или даже нежелательными.

Все это заставляет искать новых своих, единомышленников, тех, кто окажется понятнее родственников и ближе прежних друзей. Не у всех сохранилось чувство дома, даже если стены не менялись и место жизни осталось прежним, люди вокруг, их слова и поступки, перестали быть объяснимыми. Отсутствие разговоров на определенные темы больше не помогает… На работе среди коллег надо ­как-то отличить своих от остальных и не болтать лишнего. При этом все маниакально следят за повесткой, чтобы лучше донести убеждения до значимых чужих и подкрепить свою точку зрения.

Одновременно с этим — на той же территории, под тем же небом — в жизнях многих и многих людей идет подъем, повседневность и сводки новостей рождают новые смыслы и вдохновляют на подвиги. Россияне солидаризируются, сплачиваются и даже обретают оптимизм на фоне конфликта.

Как в такой ситуации выстраивать коммуникацию? Опыт каких других векторов радикализации может помочь выйти из тупика? Какие в принципе бывают последствия у радикализации? И может ли она привести к всеобщему благу? На эти и другие вопросы отвечают авторы выпуска.

P. S. Если вы готовы поделиться экспертизой и стать автором СоциоДиггера, 

пишите на 
^{kuleshova@wciom.com} или ^{nnsedova@wciom.com.} С нас — данные!)